Живая память. Том 3. [1944-1945]

…Японцы контратаковали отчаянно и безнадежно. Их танки давно сгорели, артиллерийские позиции были подавлены. Поднимая пехоту без прикрытия, командование обрекало ее на полное истребление. Весь склон Хинганского хребта был усеян желто-зелеными холмиками — трупами вражеских солдат и офицеров.

Чтобы прекратить излишнее кровопролитие, главнокомандующий маршал Александр Василевский передал командующему Квантунской армией радиограмму, в которой предложил прекратить всякие боевые действия на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен…

Но еще одна волна атакующих выплеснулась из окопов противника и… полегла под пулеметами. Лишь после этого наступило затишье. А спустя некоторое время склоны забелели флажками. Затем стали подниматься солдаты. Они бросали в кучу оружие, строились в колонны, и наконец радио объявило о прекращении сопротивления.

В тот же день на Дворцовой площади Токио сотни фанатиков рыдали и бились головой о камни. Многие вспарывали животы мечами и ножами. Покончили самоубийством военный министр Анами, более тысячи японских офицеров, сотни военных моряков и гражданских лиц.

Выступая последний раз по радио и объявляя, что его правительство ушло в отставку, премьер Судзуки призвал народ соблюдать спокойствие и благоразумие. Говоря о причинах, приведших к капитуляции, на первое место он поставил участие в войне СССР.

Надо особо отметить, что с самого начала отношение к пленным японцам строго регламентировалось международными конвенциями и нормами. Пленные, независимо от звания и служебного положения, обеспечивались продовольственным пайком, а также одеждой, обувью, медицинской помощью.

Впоследствии все бывшие пленные японцы объединились в ассоциацию, которая ставила своей целью восстановление исторической правды о взаимоотношениях с Россией. Комитет ветеранов войны России поддерживает с ассоциацией бывших военнопленных Японии дружественные отношения.

…В голубом и розовом мареве, вся из конца в конец разделанная, засаженная и засеянная, занимающая треть марионеточного, теперь уже распавшегося Маньчжоу-Го, лежала Маньчжурская равнина.

Глазам открывались поля гаоляна и чумизы, бахчи, огороды, плантации… а в полукилометре одна от другой — глиняные, с глухими изгородями китайские селения с фанзами без окон, со множеством грязных, босых и голых ребятишек, с их родителями, одетыми в соломенные мешки, — таким предстал перед нами Китай, освобожденный от оккупантов. В каждом городе нас встречали с почестями, как освободителей. Десятки тысяч людей выходили на улицы с красными флагами. Бывало, что и целыми днями по обе стороны пыльной дороги стояли китайцы, приветствующие советские войска. Они угощали солдат фруктами и овощами, студеной водой из колодцев. Часто собирались митинги, на которых иногда выступали и наши солдаты и офицеры. Бесконечные аплодисменты, а потом оратора долго носили на руках. Важно подчеркнуть, что все это происходило не в Красном Китае, т. е. не на территории, контролируемой Мао Цзэдуном, а в Китае гоминдановском, где главою государства был Чан Кайши. Именно с гоминдановской администрацией мы тогда имели дело.

Таким образом, вступление Советского Союза в войну против Японии, которую он начал, выполняя союзническое обязательство по Ялтинскому соглашению, приблизило конец второй мировой войны, обезопасило границы нашей страны на Дальнем Востоке, избавило народы Азии, в том числе и японский, от дальнейших жертв и страданий.

Александр Плющ. Здравствуй, Порт-Артур!

За плечами Волховский фронт, Ленинградский, Карельский. Теперь наш редакционный поезд загнали в тупик на станции Всполье под Ярославлем. Сколько мы простоим здесь и куда нас направят — неизвестно.

И вдруг радостная весть — Победа! Полная победа! Наши доблестные войска в Берлине! Немцы капитулировали.

Припоминаю слова немецкого офицера, добровольно сдавшегося в плен в 1941 году: «Каждый немецкий генерал выиграл какое-нибудь сражение, а все вместе они проиграют войну».

Пророческое высказывание. А сколько шума было о непобедимости гитлеровской армии! У меня в полевой сумке памятка немецкого солдата, подобранная на поле боя: «Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы поставим на колени весь мир. Германец абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки. Ты германец, как подобает германцу, уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути… Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир».

И вот на коленях перед всем миром — германец. Ослепленный, оболваненный гитлеровской пропагандой, он, наконец, прозрел, бросил оружие, поднял руки, прося пощады.

Маневровый паровоз вытаскивает редакционные вагоны из тупика и цепляет к воинскому составу. Редакция снова в пути. И хотя не говорят, куда мы направляемся, каждый догадывается — на восток. Единодушно заключаем: будет война с Японией. Наши войска спешат на помощь союзникам, не очень успешно воюющим с японским милитаризмом.