Живая планета

Рядом с червями лежат крупные, до тридцати сантиметров в поперечнике, моллюски, также питающиеся бактериями. Бьющие со дна струи создают течения, параллельные ему и несущие органические остатки, которые поедают другие собирающиеся вокруг червей и моллюсков странные животные — рыбы, прежде науке неизвестные, и слепые белые крабы. Таким образом, эти подводные вулканические источники поддерживают жизнь целых колоний различных живых существ, прекрасно себя чувствующих в полном мраке.

Горячие источники бурлят и на суше. Выбрасывают они воду, отчасти поступающую из земных недр, а отчасти просачивающуюся в глубину с поверхности после дождей. Лавовая камера нагревает эту воду, и она поднимается вверх по трещинам в породе, точно кипяток, которым плюется чайник на плите. Иногда, в зависимости от конфигурации трещин, вода поднимается вверх толчками. Она накапливается в небольших подземных резервуарах, перенагревается под давлением и в конце концов из скважины взлетает столб пара и воды. Эти периодические фонтаны называются гейзерами. В других случаях нагретая вода поднимается вверх беспрепятственно и образует на поверхности озерцо, всегда полное до краев. Она может быть настолько горячей, что над озерцом всегда клубится пар, но и при таких температурах бактерии в нем процветают. Рядом с ними там обитают организмы чуть посложнее — сине-зеленые. Внутреннее строение этих последних, правда, лишь немногим сложнее, чем у бактерий, зато они содержат хлорофилл — замечательное вещество, позволяющее им использовать солнечную энергию для превращения химических соединений и элементов в живые ткани.

Такие организмы живут в горячих источниках Йеллоустона в Северной Америке. Там сине-зеленые и бактерии вместе образуют илисто-зеленые или бурые ковры, выстилающие дно озерка. Ничто другое не способно жить в таких горячих озерках, но там, где из них вытекают ручейки, вода несколько охлаждается и становится пригодной для обитания других существ. Ковры тут настолько толстые, что выступают на поверхность. Эти живые плотины отводят поток в сторону, где он не встречает такой преграды. Медленно просачивающаяся вода остывает еще быстрее, и над ней уже тучами толкутся береговушки. Если температура сине-зеленых понижается до 40°, эти мушки опускаются на них и принимаются за еду. Некоторые тут же откладывают яйца на «ковер», и вскоре его уже пожирают не только мухи, но и их личинки. Однако тем самым они обрекают на гибель себя и уж во всяком случае — своих потомков, ибо «ковер» мало-помалу истончается, затем рвется, открывая сток, из озерца выхлестывает вода погорячее, уносит обрывки и убивает всех личинок на них. Но за этот срок появилось достаточно молодых береговушек, и весь процесс повторяется заново в другом уголке озерка.

В более прохладных частях мира спавший жар вулкана не только не грозит смертью, но, наоборот, поддерживает жизнь. Линия вулканов, создавших Анды вдоль смычки Южноамериканской плиты с восточной Тихоокеанской, уходит дальше на юго-восток, где образует несколько небольших изогнувшихся дугой вулканических архипелагов. Остров Беллинсгаузена в группе Южных Сандвичевых островов заметно подмыт яростными антарктическими валами, и один его обрыв, словно иллюстрация к учебнику, четко показывает перемежающиеся слои пепла и лав с зигзагами заполненных лавой трубок. Его, точно рваная юбка, окольцовывает ледяной припай, а склоны скрыты под снежным покровом. По этому белому плацу маршируют отряды пингвинов Адели. Пробравшись сквозь их ряды на вершину вулкана, вы обнаружите глубокую зияющую впадину поперечником в полкилометра. Дно ее занесено снегом, со скалистых выступов в жерле свисают сосульки, а на скалах под краем кратера гнездятся снежные качурки — изящные птицы с чисто-белым оперением. Однако вулканический огонь угас не совсем. В одном-двух местах по краю жерла из трещин все еще вырываются газы и пар, в воздухе стоит тошнотворный запах сероводорода, а камни покрывают ярко-желтые кристаллы серы. Камни возле скважин теплы на ощупь, и, несмотря на тяжелый запах, там можно спрятаться от ледяного ветра. А окруженные снегом камни щеголяют подушками мхов и печеночников. Эти крохотные участки — единственные места на острове, где достает тепла, чтобы что-то росло. Острова удалены от всего мира: и до Антарктиды и до южной оконечности Америки от них две тысячи километров. Однако ветры так далеко разносят споры этих неприхотливых растений, что даже столь маленькие клочки земли были засеяны, едва стали пригодными для жизни.