Читаем Живая пуля полностью

Живая пуля

– Не был. Ни родных у меня здесь нет, ни близких. И связей здесь тоже нет. Старые знакомства я не поднимал, так что никто из моих давних приятелей не знает, что я здесь.

– И бандиты не знают?

– Бандиты? С которыми у меня проблемы были? Так их самих нет. Может, слышали, Паша Рвач такой был, он когда-то на юго-западе Москвы зверствовал. Его в две тысячи первом году застрелили. В сауне. С ним еще трех авторитетов убили…

– Нет, не слышала.

– И хорошо, что не слышали. Это не человек был, а зверь… Ну да ладно, дело прошлое.

– Но ведь прошлое может отозваться в настоящем.

– Ну, Паша меня бы подставлять не стал. Он бы меня просто застрелил, если бы нашел. Но его нет, только кости остались. Если его в крематории не сожгли.

– А вы думаете, вас могли подставить?

– Могли. Только кому это нужно?

– Кому?

– Вещи собрать можно?

– Вещи?

– Ну, вы же не оставите меня здесь? – спросил он без всякой надежды на помилование.

– Не оставлю.

Горелов убил Сухонину или нет, но Инна обязана была задержать его, доставить в отдел и поместить в изолятор временного содержания… Что ж, он прав, ему действительно нужно собрать вещи.

<p>Глава 3</p>

Не думал Никита, что его новая жизнь в России начнется с тюремного заключения. Но так уж вышло. Какая-то мразь убила Антонину…

А может, он сам это сделал?.. Может, не прошло для него даром то, что с девяносто шестого года в нем уживались две личности. Но ведь маньяком он не был. Убийцей – да, но не маньяком…

Так хорошо у него все начало складываться после армии – приехал в Москву, занялся бизнесом, деньги появились, но еще раньше в его жизнь вошла Ася. Красавицей она не была, но это не помешало ему влюбиться в девушку до безумия. Она вышла за него замуж, у Никиты появилась семья. Они уже собирались покупать свою собственную квартиру, когда дорогу им перешли ублюдки, которые пафосно величали себя братвой. Асю сначала изнасиловали, а потом убили. Она тогда была на четвертом месяце беременности… Эти подонки убили его жену и ребенка…

Никита выслеживал и вылавливал их по одному. Он не торопился, и ему понадобился целый год, чтобы свести с ними счеты. В среднем по два месяца на каждую сволочь. И только когда он отомстил, на его руках защелкнулись наручники. Оказывается, за ним следили. Фээсбэшники давно искали способ избавиться от этой банды, следили за ней, а тут вдруг появился неуловимый мститель, который сделал за них всю работу. Только тогда он и стал уловимым.

Из «Матросской Тишины» его перевели в «Лефортово», там он и получил предложение, от которого не смог отказаться…

Никита лежал на шконке, вспоминая прошлое. Темнеет уже за окном, одиннадцатый час вечера. Казалось бы, никто не должен был его беспокоить, но дверь вдруг открылась, и в камеру вошел оперативник Ракитин:

– Руки!

Никита протянул руки, и на них тут же защелкнулись стальные браслеты. Не к таким украшениям он стремился, возвращаясь на родину. Он думал, что его поведут на допрос. И хотя в столь позднее время допрашивать задержанных нельзя, возмущаться Никита не собирался.

Но Ракитин, как оказалось, и не собирался его никуда конвоировать. Он грузно опустился на шконку напротив. Ноги широко расставлены, руки на коленях, локти разведены. И на Никиту он смотрел испепеляющим взглядом. Крутого он из себя изображал, да только не очень это у него получалось. Вроде и характер у мужика серьезный, и физически он сильный, но есть в нем какая-то слабина. Не каждый сможет ее заметить, но у Никиты глаз наметанный. Может, потому и принял Ракитин для храбрости, потому что на трезвую голову могло не хватить. Одно дело – задержанного в кабинете допрашивать и совсем другое – в камере на него наезжать.

– Что-то не так, начальник? – невесело улыбнулся Никита.

– Сухонину зачем убил? – рыкнул Ракитин.

– Не убивал я.

– Ее у тебя во дворе нашли.

– Я знаю.

– И нож ты выбросил.

– Не выбрасывал я нож.

– Сам упал?

– Не знаю, не ронял.

– Борзый, да?

– Нет. Просто чужую вину на себя брать не хочу.

– Какая чужая вина? – скривился Ракитин. – Ты Сухонину убил. Больше некому. Нажрался и убил.