Живая сила. Дневник ликвидатора

(Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки)

27.07.

Мы в Диброве, в командировке.

Приглашают на обед.

Только 1-е и 3-е.

А у нас на троих, на весь экипаж, только два котелка.

К еде положена соль. Соль насыпана горкой на штабеле досок почти по грудь высотой.

Я ем первый, а хозяин котелка (Коля) в это время курит, ожидая, пока я закончу.

Местный лейтенант сгоняет нас с дров, мне:

– А вы, товарищ лейтенант, вообще пошли б в офицерскую столовую. Там бы вам тарелку дали, все как положено…

Я промолчал.

Ему ж не объяснишь, что мы – один экипаж.

Старший прапорщик появляется, говорит то же самое, но рекомендует солдатскую столовую (палатка рядом).

Зашел.

Грязные столы с зелеными перьями лука, грязь на земляном скользком полу, запах хлорки, темень. Вышли обратно, едим на дровах.

19.07: «Пишущая машинка» (Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки)

19.07.

В разведотделе главного штаба появилась пишущая машинка! [18]

Оформлял пропуска. Сел, пробежался пальцами по клавишам.

Немедленно пригласили оставаться в штабе.

Отказался.

Вечером в роте узнал – еще нескольким нашим предлагали.

Все отказались.

Война с ПУСО, или Как я закурил

Коля – «рулевой» нашего экипажа – был водителем классным. С ним я горя не знал.

Но вот в нашем 80-м бронике забарахлили гидроусилители, и Коля остался ремонтировать БРДМ в лагере. А тут как раз пополнение пришло и много водителей. Удачно: как раз нового водилу в зону вывезу, маршрут покажу…

…Но на маршруте я понял мгновенно: БРДМ – это был 248-й – в руках не-водителя. (Лучшие водилы разведки – это профи с гражданки, и то только после того, как они приноровятся броник водить, в котором сидишь как в погребе, только и видишь, что крохотный квадратик окошечка спереди да щелочки триплексов по бокам…) Новичок и сам признался: «Ну, прошел я в армии обучение по специальности «водитель БТРа [19]» сто лет назад, а так у меня даже прав водительских нет»… Ё-моё…

И вот он ведет сейчас 7-тонный БРДМ – «летающее зубило»… И такие ж «водители», с которыми мы не разобрались впопыхах, которые где какой рычаг не помнят! – гонят остроносые бронемашины по забитым транспортом трассам… Ё-моё…

На дороге под самой АЭС – другой наш БРДМ навстречу… Еле разъехались.

Про себя чуть не молюсь: «Только чтоб все сегодня обошлось…»

Обошлось.

Почти: уже после разведки, в Чернобыле на повороте наш БРДМ своим носом, как лезвием консервного ножа, распорол машину-поливалку: голубой цилиндрический бак… Остановились. Тот водила вышел, мы из люков сверху высунулись… Пропоротым оказался не бак, а продолговатый металлический ящичек под ним, где шланги хранятся. По здешним меркам, ничего не случилось: «А, фигня». – «Заварят…» Махнули друг другу руками – «Привет!» – разъехались…

А броник наш ни с места. Заглох.

Дрык-смык – глухо.

И всё.

Пешком понес я данные в штаб, благо уже недалеко было. На стоянке у штаба был броник нашей роты, вернулся на нем. БРДМ № 248 все так же нелепо стоит посреди перекрестка.

Зацепили тросом – заводить с толкача… Дрык-смык – глухо.

Прибуксировали его на стоянку.

Пересчитал броники – с маршрутов вернулись все.

Фу-у-ух…

Теперь новая проблема: как из зоны выезжать? С этим красавцем на поводке – да еще с такими «водителями»! – не пофинтишь особо…

Надо сдаваться.

…У дозиметристов поста контроля на трассе от изумления отпали респираторы: наша обычно злостно-ускользающая от них бронеколонна аккуратно подъехала, притормозила, я высунулся из головного броника: «Ребята, можете не мерять – мы на ПУСО. Надо помыться» (такие мы хорошие)… Пост дозконтроля зачарованно смотрит, как разведка сама сворачивает всей колонной с трассы налево и через дыру в лесополосе едет на ПУСО – пункт специальной обработки, «мойку».