Живая сила. Дневник ликвидатора

…Из палатки-барака ленинской комнаты офицеры батальона радиационной разведки выходили, пожимая плечами, делясь сигаретами и склоняясь по очереди над огоньком в чаше ладоней друг друга…

Воздух снаружи был свеж.

Свидетельские показания

Странное пришло в роту радиационной разведки пополнение…

Вернее, пополнение как пополнение: десяток мужиков, постарше и помоложе, с вещмешками, неуютной кучкой новичков столпились у наших палаток. Дело было в 20-х числах июля месяца 1986 года. Может, в начале августа.

Странной была инструкция, которая это пополнение сопровождала.

А именно: каждый день эти люди должны были получать ровно 2 рентгена.

Два (2) рентгена ровно. Каждый день.

Мы озадачились.

2 рентгена были тогда предельно допустимой дозой за день. Определено это было приказом Министра обороны Союза Советских Социалистических Республик (так нам говорили, а приказ был секретным, никто его и в глаза не видел). Если начальник допускал, что его подчиненный получал больше, начальника наказывали. Как – не скажу, не знаю: никто не допускал – по бумагам, конечно.

То есть главное – чтоб не больше. Но чтоб ровно и аккуратно – и ежедневно – каждому бойцу 2 рентгена сполна…

А во-вторых, мы просто не могли этого сделать. Не в смысле, что мы работали на уровнях слишком низких или слишком высоких, что в эти 2 рентгена не попадали. Мы просто не могли гарантировать, что экипаж привезет из разведки ровно 2, на то она и разведка. А специально следить за этим – и без того хлопот невпроворот…

Странно.

И зачем все это нужно?…

Через полчаса прояснилось (в лагере информация циркулирует быстро).

И мужики, все еще жмущиеся кучкой (не успели разойтись по взводам), получили прозвище:

ПОДОПЫТНЫЕ КРОЛИКИ

Это были подопытные кролики. У них у всех перед завозом в зону взяли кровь на анализ. Не на простой клинический, из пальца, а на биохимический, из вены. И послали выполнять обычную работу по уборке радиоактивного мусора. И параллельно «экспонироваться» – по 2 рентгена ежедневно. А потом, всадив в них потребную науке дозу – пардон, «науке» – дозу (о, разумеется, не выше предельно допустимой здесь за все время – 25 рентген), их демобилизовали б, перед этим снова взяв биохимический анализ крови. Что-нибудь вроде «Влияние хронического облучения в количестве 2 рентген в сутки на биохимию крови мужчин». Или «острого облучения…» – смотря как смотреть.

Я живо представил себе (по своей сравнительно невинной гражданской специальности приходилось иметь дело с военными заказчиками), какое стадо сытых кормилось на этих нескольких десятках людей – к тому времени мы уже знали, что по разным частям в нашем лагере разбросали еще «кроликов»… А почему, собственно, «на нескольких десятках»? Они могли пригнать и «стадо» – стадо кроликов, раскидав их по разным лагерям – сколько их вокруг зоны? – один на одном, и все людьми кишат…

Отличительная черта хорошего эксперимента – достоверность. Достигаемая в числе прочих путей (особенно если мозгов не хватает) большим количеством экспериментального материала… Вот так.

Честно говоря, не помню, успели мы их послать на работу в зону или нет, – их быстро забрали. Собрали всех кроликов в один БСО нашего лагеря – один из батальонов специальной обработки, занимающихся дезактивацией. Проще говоря, поставляющих живую силу (за неимением соответствующей техники) для уборки радиоактивного дерьма разных форм и видов. Обычно работают бригадами – все на одном уровне, и доза всем одна: проще посылать, дозу проще контролировать. «Достоверность»…

Вот, собственно, и все.

Кроме того, пожалуй, что мы – несколько офицеров роты разведки, которые решали, кого куда ставить работать, – испытали что-то вроде облегчения: не пришлось в чем-то нехорошем поучаствовать – обошлось…

Теперь – все.

Кроме главного.

Вы, может, думаете, что перед вами рассказ, так сказать, «штука изящной словесности»?

Ни хрена подобного.

Посмотрите на название.

Карьера ефрейтора Б.

Интересно устроена память: фамилии многих хороших людей не помню. А этого засранца – помню.

Бо… Впрочем, хватит и буквы Б.

Лицо, внешность у него были… нет, даже не убийцы – отравителя.

Что-то в нем было такое, что заставляло это подозревать…

Я его по Пруду-охладителю – маршруту разведки Пруд-охладитель – свозил как командира экипажа, точки показал: «Запомнил?» Он кивнул с готовностью: «Так точно».

Через несколько дней выяснилось – ни хрена не запомнил, привозил все эти дни те данные, что мы в первый раз намеряли, вылезать из броника боялся, экипажем раскомандовался так, что они ему чуть морду не набили. И глуп невероятно. Одно к другому…

Турнули мы его из разведки, тут все-таки хоть минимум мозгов нужен – и водителю, и дозиметристу, и уж тем более командиру экипажа.