Живая сила. Дневник ликвидатора

Те, кто первыми после взрыва мчались к Чернобыльской АЭС останавливались на въезде в зону, чтобы опрокинуть в себя бутылку водки… [27]

Красный атом. Нью-Йорк: Фриман, 2000. С. 257.

Парашютисты обычно не пьют с момента отделения от летательного аппарата до приземления.

Проницательное наблюдение

Как опытный офицер запаса, слухам про то, будто бы в чернобыле каждый день каждому наливают, я не поверил.

Как раньше было, не знаю, а в мое время уже никто никому не наливал.

Более того, вокруг 30-километровой зоны – «радиационной» – была создана, наверно, зона 60-мильная – «сухая». Сухого закона.

То есть выпивки не продавали.

Вообще.

Но люди, конечно, доставали – самогонку по селам. Но этим нужно было специально заниматься, а у разведки просто времени на это не было.

Предвидя эти проблемы, я, как опытный офицер запаса и к тому ж химик-профессионал, взял с собой 0,7 литра чистого спирта (чего зря воду возить?) в удобной бутыли из-под чешского ацетона, обтянутой пластиковой сеточкой (с ней бутыль в руке не скользит и при транспортировке не бьется), – угостить своих новых, тогда еще неведомых мне чернобыльских приятелей…

Мой 27-й день рождения праздновался в обстановке строжайшей секретности. В офицерской палатке присутствовали… Впрочем, они тут же и проживали. Плюс, само собой, мой экипаж – и еще нескольких ребят из роты, с которыми мы уже сдружились.

Электричества нет: горит свеча. Вход в палатку тщательно застегнут. Под приглушенные одобрительные возгласы откручивается золотая крышечка с темной бутыли из-под чешского ацетона…

Запах отличнейшего, чистейшего спирта-ректификата достигает ноздрей военнослужащих отдельного батальона радиационной, химической и бактериологической разведки, выполняющих правительственное задание по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС…

– Ну, не томи – разливай!

– Да не ори на весь лагерь!

– Конспиратор чертов!…

– Тс-с-с-с…

– Строго секретно…

– Выпить в одном экземпляре…

– И немедленно закусить! Давай, давай!

– Да тише!

– Ну, не томи ж!

И переходят на шепот.

Конспирация – строжайшая…

…А в это время снаружи на стене палатки, как на экране, на всю улицу палаточного лагеря – театр теней:

…Кружок яркого света с ореолом в центре (это свеча)…

…Громадная тень № 1 – кружку ко рту подносит, запрокидывает – рукав фуфайки к носу подносит – занюхивает – тянется за закуской…

…Тень №2 – кружку запрокидывает – трясет головой, слепо машет в стороне рукой – тень № 3 вкладывает в эту руку маленькую бутылочку (газированная фанта) – тень № 2 срочно запивает…

…Отдышавшись, тень № 2 крякает и шепотом прочувствованно хвалит алкоголь…

…Тени выпивают, закусывают, трепятся все громче…

…Ржут…

…Разливают снова…

…И – взрыв хохота на весь лагерь!…

Со-вер-шен-но секретно…

«Выпить в одном экземпляре…»

Вот так – памятно и, по счастью, совершенно безнаказанно (похоже, старшие офицеры в это время занимались тем же) – отметил я свои полных 27 лет…

Но что было, как теперь принято выражаться, «беспрецедентно» – мы, полдюжины здоровых мужиков, эти 0,7 литра спирта не допили! Немного захорошели – и поукладывались. Спать…

Оставшиеся граммов двести держать в палатке было нельзя, чуть не каждый день в новую переселяли, никогда не знаешь, где вечером свои вещи найдешь и где спать будешь, и поэтому я остаток спрятал в бронике: завернул бутыль в тряпку, и Коля запрятал ее под ветошь в металлический ящичек для мелких принадлежностей БРДМа…

И провозили мы эту бутылку с собой почти месяц!

И так и не допили.

Забыли.

Дядя Коля – брат отца, он всю войну, с 1941 по 1945 год, провоевал командиром взвода огневой разведки, – рассказывал: