Живая сила. Дневник ликвидатора

Сам я после Чернобыля переквалифицировался в специалиста по «наукам и политике в области окружающей среды» — официальное название факультета в еще одном (Центрально-Европейском, в Будапеште) университете, который мне пришлось закончить, чтобы разобраться с нашими непростыми чернобыльскими впечатлениями. Написал книгу о состоянии здоровья ветеранов Чернобыля[69] (на казенную медицину ни тогда, ни сейчас надежды никакой) и еще работы о Чернобыле и современных катастрофах, где обратил внимание на очень существенные «мелочи», которые обычно ускользают от внимания исследователей, мало знающих такие события лично. Вместе с коллегами из разных стран мира теперь изучаем, используем опыт Чернобыля, чтобы лучше понимать катастрофы и многие другие современные проблемы, чтоб быстрей, эффективней и безопасней последствия их ликвидировать, а то и вообще не допускать…

А на вопросы о своем здоровье вместо уклончиво-шутливого раньше «Спасибо, эксперимент еще продолжается», я теперь уверенно, честно — и медицински грамотно — отвечаю:

— Здоровье? В пределах возрастной нормы.

Вопрос дозы: Университет (Вместо коды)

Памяти Марка Самойловича Новаковского

доцента кафедры неорганической химии

Харьковского университета

Год 1975-й. До взрыва на Чернобыльской АЭС — 11 лет. О чем никто знать не может.

1 сентября. «День знаний» — первый день учебного года.

Моя самая первая лекция в университете. По моей будущей специальности — химии.

Между окном и черной доской (по сравнению со школьной она непривычно узкая и длинная) за трибуной-кафедрой стоит низенький лектор — пожилой, одутловатый, в видавшем виды пиджаке:

— Что такое для вас химия?

В залитой солнцем аудитории почти все — вчерашние школьники. Тишина. Призадумались…

Сразу несколько ребят:

— Взрывы!

«Смех в зале».

Девушка, шутя же, возражает:

— Нет, яды!

«В зале» — хохот. Первый хохот вчерашней абитуры, а сегодня уже полноправных студентов: мы прошли, мы поступили, мы тут учимся, мы тут можем смеяться и даже шутить!

Лектор — размеренным голосом:

— Взрыв — это химическая реакция, идущая с очень большой скоростью… Вы узнаете, какие факторы влияют на скорость реакций, и научитесь ею управлять…

За окном сентябрьское многоцветье доживающей свой век листвы. Доцент смотрит за окно, потом — в аудиторию. Мы — его последний курс, и — здравствуй, пенсия… Продолжает:

— …А вопрос о ядах в химии — это вопрос дозы. Съешьте пачку обычной соли — и вы отравитесь. А ядом мышьяком в малых дозах пользуются как лекарством. Другой известный яд — стрихнин — применялся когда-то как допинг (в очень малых дозах, конечно). В научной литературе описан иной случай: женщина выпила свежий морковный сок — два стакана — и отравилась этим полезнейшим напитком. Насмерть… Ее не очень здоровая печень не выдержала такой витаминной нагрузки… Так что все решает доза. И хорошего, и плохого. Точнее, доза определяет, когда хорошее переходит в плохое — и наоборот, «плохое» становится полезным…

Он оглядывает аудиторию:

— Вопрос ДОЗЫ.

…За окном, очищая места для будущих, после зимы, салатных почечек, слетают разноцветные, отжившие свой век листья и, тихо шурша, присоединяются к своим отлетевшим раньше собратьям, входя в новый круг вечнодвижущейся природы…

ВМЕСТО ПРИЛОЖЕНИЯ

Знаний, как и денег, нужно иметь много — иначе все равно не хватит.

Бабушка Эдит Пиаф

Сила живого: Радиация — дозы, эффекты, восприятие (Таблица с примечанием, комментарием и дополнением)

Действие радиации, как и действие высокой температуры, механического удара, зависит от проникающей в организм энергии — ее дозы.

(глава «Дорога от Чернобыля»)

Эпиграф к рассказу «Король вопросов, или Зачем нужны радиационные карты»

Радиации никто у нас не боится, считается, что от нее умереть мы не успеем.

Михаил Жванецкий. Собр. произв. в 4 т. Г. 4.

Девяностые. Москва: Время, 2001. С. 281.

Таблица

КЛИНИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОСТРОГО (=КРАТКОВРЕМЕННОГО) ГАММА-ОБЛУЧЕНИЯ, РАВНОМЕРНОГО ПО ВСЕМУ ТЕЛУ ЧЕЛОВЕКА

ПРИМЕЧАНИЕ