Живая смерть (сборник)

В 1839 или 40 году, когда я была еще молодой женщиной, рассказывает мисс Бляк из Манвилль-гарденса в Едимбурге, брат мой для поправления здоровья жены нанял дом на юге Шотландии. Вскоре по переезде их туда, двое из детей заболели корью, и брат написал мне, приглашая приехать помочь им в уходе за больными детьми. Он нанял дом через агента, и ничего не знал о его предыдущих обитателях. В день моего приезда, мы засиделись довольно поздно; было уже около полуночи, когда мы разошлись. Хотя я очень утомленная и поспешила лечь в постель, но, беспокоясь о детях, долго не могла уснуть. Так прошло приблизительно около часу, я лежала с открытыми глазами, когда мое внимание обратилось на мерцание света, подымавшегося как будто снизу по лестнице. Предполагая, что это может быть няня, идущая сказать мне что-нибудь о детях, я села на постели и стала прислушиваться. Свет остановился у моей двери, ручка которой тихо повернулась, и на пороге показалась очень странная фигура: маленький старичок, с одним плечом выше другого, с огромной головой, покрытой торчащими волосами с проседью, вошел в комнату, крадучись и хромая. В одной руке у него был подсвечник из зеленой меди, очень оригинальной формы. Не взглянув ни разу в сторону моей кровати, он прямо направился в угол комнаты, примыкавший к моему изголовью и, сдвинув панель с места, начал считать золотые монеты, лежавшие кучками в открывшемся углублении, бормоча что-то про себя и покачивая головою. Я не особенно испугалась, была только очень поражена неожиданностью этого появления и все время наблюдала за ним, пока часы не пробили два. Тогда он задвинул панель, запахнул свой старый шлафрок и медленно захромал, направляясь к двери. Я соскочила с постели и последовала за ним, но не могла заговорить, так как язык мой точно прилип к гортани. Все что-то бормоча, старик пошел вниз, я за ним, и вдруг на половине лестницы он мгновенно исчез из моих глаз, а мне попалась навстречу помощница няни, бледная, видимо взволнованная и спешившая наверх. «Видели ли вы кого-нибудь на лестнице, Джен?» — спросила я. Она ответила отрицательно. Ее послали ко мне сказать, что с одним из детей сделались конвульсии. На другой день ребенок умер, а я переменила спальню и ни разу не спала более в той комнате. Вечером, после похорон, я рассказала брату о странном явлении и мы оба решили, что это был очень замечательный своею живостью сон. Я прожила у брата несколько недель. Однажды деревенский доктор, обедая у нас, рассказал, что дом, нами занимаемый, слывет в окрестности неблагополучным, что в нем будто бы ходит по ночам хозяин и стережет свое сокровище. Его все знали за большого скупца, прибавил доктор, и на наши вопросы о его наружности описал его кривобоким и очень сходным с виденною мною таинственною личностью.

Брат прожил в этом доме неделю, а несколько лет спустя случайно прочитал в газетах, что во время переделок в доме рабочие нашли в одной комнате подвижную на шарьерах панель и в углублении кучу золота в монетах, а что еще страннее, в газете упоминалось, что вместе с золотом найден был старинный подсвечник из зеленой меди, похожий по описанию на тот, который я видела в руках привидения.

XV

Сэр Джордж Мэккензи, знаменитый юрист времен Карла II, жил по большей части в Эдинбурге и имел привычку гулять перед обедом в продолжении получаса времени. Местом его прогулок была всегда уединенная аллея городского парка. Однажды, гуляя здесь, он встретил весьма почтенного седого старичка, который прямо подошел к нему и без всяких предисловий сказал:

— Вот уж две недели, как у вас, в Лондоне, идет очень важное дело, ваше присутствие необходимо, вопрос идет о наследстве громадного поместья; нашелся ложный претендент, делающий все возможное, чтобы обездолить настоящего наследника. У последнего, к несчастию, нет налицо некоторых документов. Вы непременно должны быть сами на суде; а что касается документов, то вы найдете их на чердаке замка в спорном поместье; они писаны на пергаменте и лежат в большому дубовом старом шкапу.

Сообщив это важное сведение сэру Джорджу, старик исчез, точно сквозь землю провалился.

Сэр Мэккензи продолжал свою прогулку и скоро забыл о странной встрече.

На следующий день, гуляя по той же самой аллее, он снова увидел вчерашнего старика, он опять подошел к сэру Джорджу и опять стал умолять его немедленно ехать в Лондон, говоря, что он будет щедро вознагражден за беспокойство; но Мэккензи и на этот раз не обратил на него особенного внимания.

На третий день, когда он снова вышел на прогулку, старик опять подошел к нему и, энергично настаивая на его возможно скорейшем отъезде, заявил ему, что «в противном случае процесс будет проигран».

Его настойчивость и видимая боязнь за отсутствие сэра Джорджа в процессе, так сильно его интересовавшем, заставили последнего сперва призадуматься, а затем и исполнить его просьбу.

Рано утром, на следующий день, он верхом выехал в Лондон, куда и прибыл к самым прениям.