Живая смерть

— …сделать нечто подобное. Я внимательно прочитала кучу старых книг. В них говорится о возможности размножения человека как бы черенками. Вам, Жоаким, удалось этого добиться сначала с моллюсками, а затем и с земноводными. Я же прошу вас попытаться провести подобный эксперимент с моей дочерью. Разумеется, я понимаю, что вы не в силах оживить труп. Но вы в состоянии создать новое существо, во всех отношениях идентичное моему ребенку, то есть вызвать к жизни сестру-близнеца, появившуюся чуть позже оригинала.

— Так вот, значит, в чем дело! — задумчиво протянул Жоаким.

Если даже допустить, что такое вообще было возможно, то непременно возникала удручающая проблема, связанная с моральными категориями. Имеет ли кто-либо право касаться святых, движущих человеческой жизнью сил в целях порождения существа без отца и матери? Ученый почувствовал, как в нем оживают все угрызения совести, заложенные венерианским воспитанием.

И тут его осенило. Он обратился к собеседнице:

— Теперь я отчетливо представляю, чего вы требуете от меня. Но в тот момент, когда вы отдавали распоряжение похитить меня, ваша дочь была ещё в живых. Так чего же вы ждали от биолога?

— Того же самого! Я отлично знала, что дочь долго не протянет. И я не стала бы просить вас спасти её от неминуемой смерти, а настояла бы на том, чтобы обеспечить сохранность нескольких её клеток…

— Но ведь теперь уже поздно их заполучить!

— О! Вовсе нет, Мэтр-био. Я сама взяла для анализа… образцы тканей понемногу, но отовсюду: с пальца, части желудка, легкого, спинного мозга…

Жоаким пристально вгляделся в глаза Марты. Было что-то вызывавшее оторопь в том, чтобы выслушивать это перечисление из уст матери, говорящей о собственном ребенке.

— Выходит, вы ее… — (Он с трудом подыскивал нужное слово, наконец, кажется, нашел что-то подходящее.) — Вы её вскрыли и препарировали?

Лицо Марты оставалось непроницаемым, словно у статуи. Она лишь произнесла:

— Я очень неплохо разбираюсь в подобного рода делах. А старые книги, к тому же, мне здорово помогли. Все пробы хранятся в глицериновой среде при низкой температуре.

Я постаралась обеспечить максимум благоприятных для нас шансов на успех! Налицо исходный материал для тысяч экспериментов над тысячами клеток, ибо каждая из них может вернуть мне дочь. Даже если процент удачного исхода будет составлять один к тысяче, все равно это создает нам завидный запас прочности.

Жоаким схватился за голову.

— Но я же никогда этого до сих пор не делал, — жалобно простонал он.

— Ничего, справитесь. Признайтесь, что на Венере совершить подобное было вашей самой заветной мечтой. И вот наконец-то вы избавлены от контроля со стороны священнослужителей.

Жоакима трясло.

— Вы не отдаете себе отчета в тонкостях проблемы, Марта. Я всего лишь нашел способ дать генетический толчок живым клеткам. И только мужскую сохранял при низкой температуре. Интересно было бы узнать, где вы раздобудете семязачаток?

— Мэтр-био, моей дочери было тринадцать лет. Немного рановато, конечно, с точки зрения возраста, но у меня, поверьте, есть все, что нужно. И если каждая крупица плоти содержит в себе зародышевый потенциал, то, согласно тому, что написано в старых книгах, вполне возможно получить женскую гамету методом разведения из простых оогоний и даже из полюсных телец. С этой стороны я подстраховалась полностью.

Жоакима охватил трепет перед обширными знаниями, продемонстрированными этой женщиной. Если выразить суть возникшей проблемы в нескольких словах, то речь шла о том, чтобы создать в колбе живое существо, используя в качестве стартового материала две взятые из погибшего организма клетки. И оно — живое! — получило бы в качестве как отца, так и матери одновременно один и тот же труп. И точь-в-точь походило бы на умершую девочку. Если посмотреть под этим углом зрения, то опыт и в самом деле заслуживал того, чтобы окрестить его воскрешением из мертвых.

— Но это была бы чисто сатанинская затея! — неустанно повторял потрясенный Жоаким. — Да, какая-то дьявольщина!

Но чувствовалось, что для него эти фразы уже звучали просто как набор звуков, лишенных смысла. В нем вовсю разбушевались страсти ученого, начисто вышвырнувшие из сознания любые сомнения и воспоминания морального и религиозного толка. Он больше не слышал, как потрескивает огонь в камине, не обращал внимания на улюлюканье ветра где-то в конце коридора, до него не доходили даже резавшие недавно слух поскрипывания при ходьбе паучихи в соседней комнате.

Он не ведал в эти мгновения, где находится — на Земле или же на Венере. Он с головой ушел в опасные биологические маневры былых веков. И тем не менее он поинтересовался:

— Скажите, а земляне хоть когда-то пытались провести этот эксперимент, или же все так и осталось на уровне теории?

— Они занимались этим практически и добились успеха, — ответила Марта. — Никогда и ничем дурным их работы не оборачивались. Поверьте мне, Жоаким, ваша религия перебарщивает, налагая запрет на развитие всех видов науки. Многие из них принесли большую пользу.

Но ученый все никак не мог угомониться:

— А у вас есть лаборатория?