Мы переглянулись, безмолвно кивнули и почти ползком стали пробираться через лес, в сторону городка. Земля пахла сыростью и гнилью. Мои руки были липкие и испачканы грязью.
Вскоре на фоне сизого неба мы увидели черный силуэт «человейника». Нас разделяла от него небольшая открытая местность, длиной примерно в сто метров.
Мы привстали, приготовились к пробежке, но, не успев сделать и десяти шагов, услышали как из чащи на нас двигалось ЭТО. Позабыв о скрытности, мы побежали, что было сил. Добежав до подъезда, мы перевели дух. Но тут же стало ясно, кого-то не хватает.
Тут же услышали истошный крик. Это была Кира! Мы увидели, как огромная сова прижала ее к земле своей многотонной тушей, вцепилась когтями, а затем взмыла в воздух.
Кира кричала моля о помощи, но сова взлетала все выше и выше. И тут одним движением разорвала нашу подругу пополам. Крик тут же прекратился. Через пару мгновений послышалось два глухих стука, как будто кто-то бросил на землю два больших куска мяса.
Он хотел было рвануть обратно на улицу, как его схватил за плечо Эрик и дал жесткую пощечину.
Больше никто не проронил, ни слова. Мы просидели всю ночь до самого рассвета, в пустой заброшенной квартире, прислушиваясь к каждому шороху.
Поймай меня
Первым в то утро заговорил Эрик.
Он почему то произнес это с такой злобой, как будто избавился от старого врага.
Он повел нас за собой. Выйдя на улицу, мы оглядели место вчерашней бойни, ничто не говорило о вчерашнем кошмаре. Не было ни следов, ни крови ̶ ничего! Хотя нет. Кое — что всё таки было. На том месте, где вчера лежало разорванное тело нашей подруги, одиноко на солнце стоял черный чемодан. Откуда он там взялся, что или кто, его туда принес ̶ мы не знали. Оскар сделал несколько шагов в сторону чемодана, но его быстро остановил Эрик.
Мы все были на взводе, но на мальчиках это сказывалось как то особенно. Оскар продолжил двигаться к чемодану. Он аккуратно поднял его и уложил плашмя, замок звонко щелкнул, и нам открылось содержимое. Там лежало целых 4 револьвера.
Ее слова были полны дрожи в голосе. Было слышно, что она держится из последних сил, чтобы снова не заплакать.
Оскар раздал каждому по пистолету и объяснил, куда нажимать, чтобы тот выстрелил. Откуда у Оскара такие познания, останется для меня тайной. Наконец, мы направились в сторону тропы ведущей к дороге. Но по пути мы обнаружили, что ее нет, вместо той тропы стояли высоченные деревья и кусты, причем стояли так плотно, что образовывали своего рода «живой» забор, через который было практически невозможно пройти.
Мы шли уже целых полтора часа но, «забор» так и не кончался. Еще через два часа мы вернулись в ту точку, с которой начинали.
Все уже сильно устали. Не споря, мы направились в наше ночное укрытие. По пути мы собрали веток, для того, что бы развести костер. В пути, мы допили всю оставшуюся воду и съели всю еду, поэтому к вечеру, нас мучала жажда и небольшой голод. Оскар начал разводить огонь, он кидал в него мелкий хворост и оставшийся от нас мусор: бутылки, обертки, бумагу… Бумагу! Он кинул в огонь тот красный комок и как прошлой ночью ̶ он не загорелся! А на обратной стороне, стали проявляться новые символы. Оскар, увидев это, выдернул листок из костра и развернул его.
По телу пробежала неприятная дрожь. А к горлу подступил ком, который не давал дышать. Хотелось бы верить, что это было, чьим-то неудачным пранком. Но то, что произошло дальше, заставило убедиться, что все взаправду и в том, что все нереально одновременно. Как только Оскар прочел эти строки, то тут же упал на пол с тяжелым хрипом. Он бился в конвульсиях, как бьются в приступе эпилепсии. Глаза его налились кровью, а кожа стала синеть от удушья. Лина подбежала к нему, что бы помочь, но сразу отскочила как обожжённая.