Живая вода

Возле затона Антонина положила девочку на песок. «Ну что делала здесь такая крошка? – думала старая рыбачка. – Как она могла сюда попасть?» Антонина не знала ответов на эти вопросы. Девочка все еще была в обмороке. Достав чистый платок, Антонина смочила его в воде и обтерла лицо ребенка. Девочка задышала ровнее, но глаза не открыла. Антонина подхватила ее на руки и тут заметила, что девчушка сильно поранила ногу. Ничего подходящего под рукой не было, и Антонина сняла платок, разорвала его на полоски и перетянула рану. Полоски стали быстро пропитываться кровью. «Дома получше перевяжу, – решила рыбачка, – а чем скорее доберусь, тем лучше». И быстрыми шагами Антонина заспешила к своему дому.

Дома она уложила девочку на кровать и сняла с нее мокрую одежду. Нагрев воды, тщательно промыла ранку и забинтовала чистой тряпицей. Затем закутала девочку в свою теплую ночную рубашку. Вскипятила чай и заварила его липовым цветом. Девочка открыла глаза и повела вокруг мутным взглядом. Приподняв ее голову, Антонина стала поить ее липовым цветом. Выпив немного, девочка откинулась на подушку и закрыла глаза. «Пусть отдохнет, – решила Антонина, – а там уж все сама расскажет». И женщина вышла из комнаты, плотно затворив за собой дверь.

* * *

Щекой Вика чувствовала что-то мягкое, но никак не могла понять, что же это такое. Она с трудом приоткрыла глаза. Голова ее лежала на подушке, сама она была укрыта теплым одеялом. Вот только вокруг все было незнакомое. В небольшой комнате с низким потолком Вике никогда раньше бывать не приходилось.

Девочка села на кровати и огляделась. Кровать, на которой сидела Вика, стояла у стены. Напротив помещался старый шкаф с потемневшей резьбой на дверцах. В углу возле окна стоял большой сундук. Такие сундуки девочка видела только по телевизору, когда смотрела сказки. Но сундук был не сказочный, а самый настоящий, с немного потрескавшимися деревянными стенками.

В другом углу стоял круглый стол, покрытый скатертью. На черном фоне были разбросаны крупные желтые цветы. А черная бахрома скатерти свисала почти до самого пола. Вокруг стола разместились деревянные стулья с выгнутыми спинками и круглыми сиденьями. Весь простенок между окнами заняло зеркало. Оно держалось на массивном основании и было слегка наклонено вперед. Зеркало тоже, казалось, перебралось сюда из сказки. Вот только фотографии, которые были прикреплены к его рамочке, были не сказочные, а самые настоящие современные. Какие-то нарядные девушки и парни заглядывали с с фотографий в темную комнату со старыми вещами. Над столом висела лампа со скособоченным абажуром. Тот был пластмассовый и когда-то, наверное, голубого цвета. Но теперь он пожелтел, а снизу немного потрескался.

Дверь в соседнюю комнату была занавешена полотняными шторками, а возле двери стояла книжная полка. Вике и в голову не приходило, что полки могут быть такие чудные. Все полочки, на которых стояли старые потрепанные книжки, располагались одна над другой. Их держали четыре планки. Сверху они были тонкие, а к низу расширялись и заканчивались массивной ножкой. Нижняя полочка была самой большой, а самая верхняя – самой маленькой. Чудная полочка напоминала чем-то детскую пирамидку.

Занавесок на окнах не было, но на широких подоконниках разместилось множество самых разных баночек. Совсем маленькие из-под каких-то кремов, чуть больше из-под консервированного горошка, большие жестянки из-под томатной пасты. (Вика видела такую у своей бабушки, когда ездила к ней в гости). В разнокалиберной посуде росли цветы. Одни низкие и мохнатые, другие с тонкими длинными стеблями. Некоторые даже цвели. Вика полюбовалась немножко на розовую махровую фиалку, с интересом посмотрела на крупные фиолетовые колокольчики, улыбнулась ярко-желтым цветам, что были ужасно похожи на самые обыкновенные одуванчики.

На сундуке, спинке кровати, стульях Вика заметила белые вышитые салфеточки. А коврик на полу напоминал радугу, столько было в нем разноцветных полосок. Вике понравился пестрый коврик, и она решила встать. Откинув одеяло, девочка заметила, что вся ее одежда исчезла. На ней была надета просторная и длинная ночная рубашка. Сверху рубашка была завязана тесемками и пахла какими-то травами. Вика спустила ноги с кровати. Одна нога была крепко забинтована и все еще болела.

Вика встала, но тут же села обратно. Забинтованную ногу пронзила резкая боль. Вика не удержалась и громко ойкнула, на глаза навернулись слезы. Она торопливо вытерла их. Нога сильно болела, боль пульсировала, как будто ногу кто-то сильно дергал. Вика сидела на кровати и не решалась еще раз попробовать встать.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату вошла высокая женщина. У нее было загорелое лицо с резкими чертами. Когда-то женщина, возможно, была красивой, но годы и заботы огрубили лицо, прочертили складки, прорезали морщины. Вике показалось, что женщина эта очень строгая и даже суровая.

– Очнулась? – спросила она девочку.

– Да, – Вика растерялась и смутилась.

– Встать можешь?

– Нет, нога очень болит.

– Попробуй.