Живая вода и вещее слово

Мосточек мостили,
Сукном устилали,
Гвоздьми убивали,
Ой, Овсень, ой, Овсень!
Кому ж, кому ехать
По тому мосточку?
Ехать там Овсеню
Да Новому году.
Ой, Овсей, ой, Овсень!

Овсень должен означать бога, возжигающего солнечное колесо и дарующего свет миру (т. е. приводящего с собой утро дня или утро года – весну). Весеннее просветление неба постоянно отождествляется и в языке, и в народных поверьях с утренним рассветом… Одна из обрядовых песен заставляет доброго молодца Овсеня выезжать на свинье:

На чем ему ехати?
На сивинькой свинке.
Чем погоняти?
Живым поросенком.

Черта – в высшей степени знаменательная, ибо она указывает на тождество нашего Овсеня со светоносным богом германцев Фреером, который в период зимнего солнцеповорота выезжал на небо на златощетинистом борове и которому в это время совершались обильные жертвоприношения. Являясь в сей мир, Овсень открывает путь новому лету (новому году), несет из райских стран щедрые дары плодородия и как определено божественным судом – так и распределяет их между смертными: одним дает много, с избытком, а других лишает и самого необходимого. Белорусы выражают эту мысль в следующем символическом обряде: накануне Нового года они водят по домам двух юношей, из которых один, называемый богатою Коледою, бывает одет в новое, праздничное платье и имеет на голове венок из ржаных колосьев; на другого же (бедную Коледу) надевают разорванную свитку и венок из обмолоченной соломы. При входе в избу обоих юношей завешивают длинными покрывалами и заставляют хозяина выбирать из них любого; если он выберет богатую Коледу, то хор поет ему песню, предвещающую урожай и богатство; наоборот, если выбор падет на бедную Коледу – это служит предзнаменованием неурожая и бедности.

На тесную связь праздника Коляды с культом громовника указывают и многие другие святочные обряды и обыкновения, а именно: а) обычай наряжаться в мохнатые шкуры и принимать на себя звериные подобия, в каковых воображение древнего человека олицетворяло дожденосные тучи; б) обычай водить по деревне волка или носить змею; в) стрельба из ружей и пистолетов накануне Рождества и в день Крещения служит знамением громовых ударов, поражающих темных демонов; г) с поворотом солнца на лето тотчас же возникала мысль о грядущем освобождении земных и небесных источников от зимнего оцепенения, о превращении мертвых вод (окованных льдами рек и озер и снеговых туч) в живые потоки, несущие земле обновление и силу плодородия, или, выражаясь метафорически, о превращении их в вино – нектар. Поэтому на праздник Коляды принято было совершать религиозные омовения, каковой обряд в христианскую эпоху приурочен ко дню церковного водосвятия (Крещения); д) как праздник, посвященный возрождению творческих сил природы, Коляда всею своею обстановкою указывает на те щедрые дары, которые несет шествующее из дальних стран Лето. Необмолоченный сноп, поставляемый в переднем углу и величаемый именем Деда, солома и сено, постилаемые на столе и покуте, хождение по домам с плугом, посыпание зерновым хлебом, разнообразные гадания о будущем урожае, семейная трапеза, за которою вкушают праздничный хлеб, кутью, мед и садовые плоды, – все говорит о посеве, жатвах и изобилии плодов земных. Зерно – символ зачатия, нарождения к новой жизни: брошенное в землю, оно вырастает зеленою былинкою и дает колос; медовая сыта знаменует амриту. Узвар и каша доныне считаются необходимыми на родинах, а мед и кутья – на похоронах и поминках, ибо смерть человека, по народному воззрению, есть вторичное его рождение для иной, загробной жизни. Вместе с поворотом солнца на лето вся природа призывается к пробуждению от зимнего сна. У чехов накануне Рождества, перед самым рассветом, семья отправляется в сад; отец и мать трясут плодовые деревья, приговаривая: «Вставай, деревцо, давай нам плодов; нынче ведь щедрый день», – и бросают на них яблоки и груши, а дети подбирают падающие плоды. Тот же обряд исполняется моравами, лужичанами и немцами. Сербы и малороссы замахиваются на дерево топором (символ молнии) с угрозою срубить его, если оно не родит летом. Во всей Европе известен обычай приготовлять к Рождественским святкам елку; это вечнозеленое дерево, убранное зажженными свечами и обвешанное яблоками, грушами, золотыми орехами и другими лакомствами, напоминает собою то райское Древо жизни, на котором растут золотые яблоки и орехи. На Руси обычай этот появился в недавнее время и заимствован от немцев; нельзя не заметить, однако, что подобное же дерево, украшенное искусственными цветами, зеленью и плодами, возили у нас в старину в крестном ходе на цветоносное или Вербное воскресенье.