Живая вода мертвой царевны

– Пойдешь в кино?

– Не могу, – прошептала Натка, – Яков Миронович назначил на семь консультацию.

– Значит, до вторника не встретимся, я обещала помочь в субботу-воскресенье Белке, а в понедельник вечером прусь на работу, – расстроилась я.

– У меня на выходные свои планы, – сообщила Ната, – ну, понимаешь…

– А-а, – протянула я, – и кто он?

– Суперский парень, красивый, умный, – перечисляла Натка, – не из нашего института.

– Надеюсь, ты не разлюбишь его в воскресенье утром, – уколола я ее. – Где познакомилась с принцем?

– Потом расскажу, – не ответила на вопрос Орлова, – сообщу подробности позднее.

Спустя минут пять я получила эсэмэску. «Сижу в библиотеке. Я влюбилась. Он чудо. Никакого секса на первом свидании. С ним все будет иначе». Сообщение меня нисколечко не удивило. Орлова теряет голову в среднем два раза в месяц, и на мой телефон потоком несутся ее эмоции. «Он чудо! Я влюбилась». Беда в том, что у Наташки гормонов хватит на десять обычных женщин, секс для нее всегда стоит на первом месте. Очутившись с объектом страсти наедине, моя подруженция теряет контроль и оказывается со своим очередным «чудом» в койке. И, как правило, Наташка бывает довольна кавалером, у нее чутье на парней, у которых нет проблем с сексом. Вечером и ночью Орлова ощущает себя счастливой, но потом наступает утро и надо идти пить с парнем кофе. И вот тут, когда гормоны наелись до отвала и временно перестали гулять у Натки в крови, она понимает: мачо – идиот! Во-первых, с трезвых, не затуманенных страстью глаз мужчина уже не кажется ей Аполлоном. Во-вторых, он глупо шутит, в-третьих, смотрится самодовольной свиньей, тупым козлом, похотливым енотом, ну и дальше перебирается весь зоопарк в сочетании с нелестными эпитетами. Любовь Орловой живет сутки, в исключительных случаях – двое. Самый ее длительный роман случился в школьные годы, он продолжался аж месяц. Но тогда Натка была еще невинной девушкой и не понимала, что надо делать с парнем.

– Ну почему все так складывается? – всякий раз расстраивается подруга. – Я никогда не ложусь в постель без любви. А теперь объясни, по какой причине эта самая любовь сразу улетучивается?

– Может, тебе следует удержаться на первом свидании от интима? – сказала я ей один раз. – Пусть «чудо» за тобой поухаживает пару недель, и ты поймешь в процессе общения, что он собой представляет. В конце концов, не сексом единым жив человек.

– Да, ты права, – кивнула Натка, – все, больше никого к себе домой сразу не зову. Сначала цветы, кино, клуб, подарки, а уж затем, после длительных амуров, открою доступ к телу.

Но дорога в ад, как известно, вымощена благими намерениями. Пока в привычках Натки ничего не изменилось. Вот только не надо считать мою подругу шлюхой. Она никогда, даже за миллион долларов, не согласится приблизиться к мужчине, если тот ей не нравится. Орлова не продается за деньги, она просто влюбчива и по-детски наивна. Помню, как Ната допытывалась у моей бабушки:

– Тетя Изабелла, вот вы с Алексеем Николаевичем всю жизнь вместе прожили, он вам в постели противным не казался? Вы с ним всегда удовольствие получали?

– По-разному бывало, – ответила честная Белка, – иногда ему хотелось, а мне нет, порой наоборот, но семейная жизнь – это компромисс, надо уступать друг другу. И от мужа кроме объятий ждешь еще поддержки, внимания, денег. Главное, стать друзьями!

– Не получается у меня друга отыскать, – жалобно протянула Орлова, – вечером он супер, утром жаба болотная!

Белка рассмеялась.

– А ты не спеши, еще встретишь свою любовь. Вот как поймешь, что он тот самый, единственный, тут не упускай его!

С тех пор на все мои робкие советы не прыгать мгновенно с очередным «чудом» в койку Наташка отвечает:

– Как понять, что он тот самый, единственный? Только наутро вижу: жаба он или лучший друг.

И пока все принцы на рассвете трансформировались в земноводных. Полагаю, с последним кавалером случилась та же петрушка.

Я потрясла головой. Надо понять, что здесь происходило в выходные. Вокруг порядок, никакой разбитой посуды, разломанной мебели, порванных занавесок. Значит, драки не было.

Слегка успокоившись, я пошла на кухню и начала осматриваться.

В помойном ведре валялась белая коробочка с ярко-красной надписью на крышке. Я заглянула внутрь, увидела на бортиках пятна серо-зеленого цвета и сделала первые выводы.