Живая вода [СИ]

Рианна и Горак сидели с торжественными лицами, готовые выполнить свою роль свидетелей. Джодок ощущал нетерпение Рины и нервозность ее мужа. По дороге в усадьбу напряжение в машине сгустилось так, что Джодок начал опасаться, как бы у Горака не случился удар. Встретивший гостей Кратос держался не в пример лучше, хотя это объяснимо — их роман с Аниалой закончился довольно давно. Покопавшись в личных воспоминаниях Аниалы, Джодок сильно порадовался, что не задержится в этих местах. Постоянно сталкиваться с ее бывшими любовниками ему не хотелось.

И еще один человек в комнате испытывал хорошо скрываемое недовольство — жена лана. Есть сюжеты, неизменные в любом мире. Мачеха и пасынок, к примеру.

Джодок перевел взгляд на Арака, сидевшего напротив. Примечательная внешность у мальчика. Таких полукровок Джодок весьма ценил — самый подходящий материал для экспериментов. Забавно, а ведь он, вполне возможно, был знаком с далекими предками своего жениха.

Арак поднял глаза от чашки и вежливо улыбнулся. А мыслями-то мальчик далеко отсюда. И эта мечтательность в глубине глаз… Знакомые признаки очарованности. В какой-то степени даже приятно, что Джарет и без магии не потерял свою хватку. Или это Ганконер постарался?

— А теперь — обещанный сюрприз, — Кратос улыбнулся и хлопнул в ладоши.

Дверь отворилась.

«Почему они оба? Кратос ведь собирался показать только Ганконера?!»

Джодок медленно поставил чашку на блюдце и только потом поднял глаза.

«Великий Хаос, как он изменился…»

Кратос тоже смотрел на Джарета — с едва прикрытой досадой. Он узнал свой лучший жилет и самую дорогую рубашку с кружевами ручной работы. Эта выходка Араку с рук не сойдет. Год без содержания сидеть будет.

Арак не спеша встал и сдержанно поклонился Аниале.

— В знак уважения к традициям твоего народа, я дарю тебе песню. И певца.

В гостиной воцарилась тишина. Кратос переглянулся с братом. Лан едва заметно пожал плечами.

Ганконер заиграл. Они репетировали всего один раз, и он был недоволен результатом. Мотив вышел слишком простеньким. Да и слова Арак до последнего момента исправлял и дописывал. Одна надежда — на голос Джарета.

Джарет не сводил глаз с Аниалы. Понятно, почему от нее сходят с ума местные мужчины. На вид — чистокровная фейри. Неблагая, зимняя, с серебром волос и ледяным холодом серых глаз. Ничего, он еще растопит эту снежную королеву.

Ганконер закончил вступление, и Джарет запел.

Шёл пустыней знойной человек однажды,
Он под желтым небом умирал от жажды,
А ему всего-то, чтоб в живых остаться,
До глотка воды бы поскорей добраться.

«Если бы я раньше знал, мальчик мой, как ты поешь…» У Джодока пересохли губы. Глотнуть бы чаю, но он не был уверен, что руки не задрожат.

А воды всё нету, а жара, всё суше,
Умирают реки, высыхают души,
Так в глухой пустыне, на краю рассвета,
Вырос новый холмик пепельного цвета.

«Что же ты наделал, мой упрямый принц? Мы могли бы вместе править вселенной, а вместо этого стали пешками в игре Перекрестка. Ты носишь ошейник, а я — чужое тело. Но ты пой, Джарет, пой. Мы еще все изменим, клянусь тебе».

Если ты не хочешь, чтобы я однажды,
С пересохшим сердцем умирал от жажды,
Если ты не хочешь, чтоб в песках разлуки,
Я упал, вот так же, простирая руки…

Не суши мне сердце, не томи бедою,

Будь моей любовью, стань живой водою…

В голосе Джарета прорезалась хрипотца. «Тебе плохо, мой принц? Ничего, потерпи. Знаешь, сгорать живьем гораздо больнее, чем чахнуть без магии. Но Великий Хаос, ради того, чтобы услышать твой голос я готов еще раз умереть и воскреснуть!»

— Стань моей любовью, будь живой водою, — в последний раз повторил Джарет. Одновременно с ним смолкла флейта, но очарованное молчание еще окутывало гостиную.

— Благодарю за подарок, — Аниала поднялась медленно и грациозно. — Я принимаю его, а вместе с ним и твое предложение, лас Черной лилии.

Арак непонимающе посмотрел на нее. Взгляд юноши был совершенно нездешним. Рука Джодока сама собой скользнула к сумочке. «Ты зачем-то очень нужен Джарету, щенок? Я это выясню. А потом… О, с каким наслаждением я тебя пристрелю!»

Алисса стояла на скале — узкой и острой, рассекающей море, как нос корабля. Более чем уместное сравнение, учитывая, что скоро Авалон отправится в плавание.