— Ну, Семен Владимирович вообще очень суровым быть не может. Суров, но справедлив. Он человек военный, занятый, много работающий… Естественно, все ложилось на плечи Евгении Степановны. В школу ходила именно она, если Володя что-то там натворит…
—
— В качестве очень близкого человека Володя стал бывать у нас с 1958 года. Потому что до этого у нас с ним не было непосредственного общения — просто соседские отношения. А бывать он у нас стал часто, когда я вышла замуж за Леву. Тогда уже все начали здесь бывать.
—
— Во-первых, для всех нас это было время становления. Один что-то написал, второй — напечатал, третий — получил постановку, четвертый — закончил фильм… Володя Акимов сказал мне: «Мы все, оставшиеся в живых, тоскуем по Большому Каретному», Потому что никогда больше не было такой дружбы и такого единения.
—
— А вы знаете, что Лева и Толя Утевский настояли, чтобы Володя пошел в театральное училище?
—
— Это было без меня, но Володя мне рассказывал: «Если бы не Лева и Толян, я бы остался в строительном».
Вы знаете, тут не было ни у кого никаких особых отношений — тут были общие дружеские отношения. Никто не дружил с кем-то персонально. Здесь встречались все: Вася Шукшин, Андрей Тарковский, Артур Макаров, Володя Акимов, Эдик Кеосян, Леша Сахаров, Олег Стриженов, Инга Окуневская, Витя Сухо-древ, Гриша Поженян, Толя Гарагуля, Аркаша Бочкарев и Зина Попова — все были очень близкие люди. Пожалуй, больше других Володя любил тогда Олега Стриженова. Олег к тому времени стал кинозвездой. Вообще, он не был демократичным никогда, но с Володей никогда не задавался — у них были очень добрые отношения. Володина песня «Серебряные струны» была любимой песней Олега.
Из своих одноклассников Володя привел к нам только Гарика Кохановского. А Володя Акимов попал к нам совершенно без помощи Высоцкого. Просто на одном из фильмов они работали вместе с Левой, и он стал у нас бывать. Я даже не знала, что Акимов учился вместе с Высоцким, — это выяснилось потом, когда Володя стал у нас бывать. Естественно, я была старше и его одноклассников не знала.
Бывал здесь и Олег Халимонов, которого Володя очень любил. Олег работал тогда на судах дальнего длавания и иногда звонил из разных морей и океанов. Однажды телефонистка говорит: «Сейчас с вами будет разговаривать Морис Торез…» Как так? Торез совсем недавно умер… А просто Олег плавал тогда на танкере «Морис Торез».
А вот из Школы-студии Высоцкий привел и Севу Абдулова, и Жору Епифанцева…
—
— Конечно, но в этом доме Володю любили, и здесь все были на равных. В этой компании все были личностями, причем личностями самостоятельными, незаурядными Ну, может быть, в магазин бегали чаще Володя Акимов и Володя Высоцкий. Все-таки действительно они были помоложе…
—
— Да, это точно. Лева вообще не терпел, когда при нем кого-то унижали.
—
— Мы пошли в ресторан «Узбекистан». И Володя говорит: «Олег, я сейчас тебя опозорю». — «Да ты с ума сошел. Как это ты меня опозоришь? Я — Стриженов, меня все знают…» И вдруг Володя бросается к нему в ноги, а это было часов в двенадцать… Ну все смотрят, естественно, на Стриженова — он очень аккуратно одет, только из Японии… Так вот, Володя бросается в ноги — и на всю улицу: «Горе горькое по свету шлялося!»
—
— Да, периодически. Но, в общем-то, штаб-квартира была здесь. Во-первых, каждый мог прийти сюда — к Леве или просто в дом. Ведь бывали моменты, когда Лева уезжал в экспедиции. Именно здесь праздновали все дни рождения. А потом, квартир толком ни у кого не было, а у нас была довольно большая. Это сейчас у всех квартиры, кооперативы, а тогда с жильем было трудно. И любили, любили ребята Большой Каретный.