Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого

На него все так смотрели, особенно советские! Все как будто остолбенели… И тогда я поняла, что Володя за каждого из них это сказал. Каждый хотел бы крикнуть милиционеру:

— Твою мать! Я имею право это сделать. И я это сделаю!

Планы поездки в США? Нет, не только концерты… Насколько я помню, Володя хотел, чтобы мы поехали все вместе: он, Валера и я… Уже была оформлена американская виза, вместе с ним мы ходили в наше посольство… И не только советские девушки, которые там работают, но и наши сотрудники, которые еле-еле знают по-русски, — все вышли посмотреть на живого Высоцкого. когда мы возвращались из посольства, Володя мне рассказывал, что перед первой поездкой в США его вызвали в органы:

— А если Вы встретитесь там с Барышниковым, то как будете себя вести?

— Так же, как в Ленинграде — он же мой друг…

А они ему очень холодно посоветовали как следует себя вести в Америке.

Ему очень понравился Нью-Йорк, он говорил: этот город для меня…. Но чтобы жить там постоянно — об этом никогда разговора не было… А еще Володя хотел как-то связать русскую эмиграцию с Россией, — тогда это было очень трудно. И Высоцкий был, наверное, единственным человеком, который мог это сделать…

Но и концерты — тоже… Поэтому Володя и уговаривал Валеру, который был в курсе дела и мог бы все это организовать…

Володя приехал из Польши в очень плохой форме… Потом стало лучше, были спектакли и концерты… Но в принципе, до моего отъезда в конце июня все время было плохо… А еще он занес инфекцию, и очень сильно болела нога. Я доставала в посольстве очень сильный антибиотик… И когда узнали, что это лекарство для Высоцкого, все было быстро сделано.

У него самого было какое-то чувство безысходности. Однажды он сказал мне:

— Знаешь, мне только и осталось, что пустить себе пулю в лоб.

Марины не было все это время, но она часто звонила… У нее умирала сестра, и ей, конечно, нужна была поддержка. А Володя сам очень плохо себя чувствовал…

И ссоры, естественно, были… Однажды Володя просто пропал в Париже. Он позвонил Марине, что встречать не надо, что он сам доедет… А на другой день она звонит:

— Где Володя? Он не приехал! Я не знаю, где он!

А Володя просто сбежал. Он там тоже выпивал…

При мне Марина звонила, а Володя был в такой плохой форме, что даже не мог говорить… Марина тогда сказала, что пойдет в посольство и сама разведется с ним… И Володя этого боялся… Мне однажды признался:

— С ней уже не могу, а без нее тоже не могу…

Валера говорил, что они очень просили ее приехать, но Марина не смогла — у нее умирала сестра…

В ней действительно очень много горя, много боли — очень много трагического начала…

В день, когда я уезжала, Володя сказал, что обязательно поедет меня провожать… Но он очень плохо себя чувствовал… Вызвали такси. И было немножко неудобно, потому что все его узнавали, а Володя был в плохой форме…

Я уезжала в Польшу, и Володя сказал, что уже сделал все… Что в Варшаве в советском посольстве мне дадут въездную визу… Я приехала в посольство, меня принял сам консул…

— Да, Володя был у нас. Рассказывал Вашу историю… Если бы Вы были в Польше хотя бы шесть месяцев… и не было бы Олимпиады. Мы бы могли поставить Вам визу. Поймите, сейчас я не могу.

Володя и Валера все время звонили… А в семье моих родственников не очень любили русских. «A-а, москали…» — говорила одна женщина. Но когда я разговаривала с Высоцким — все бросались ко второму аппарату — послушать, что скажет Высоцкий… Володя, наверное, единственный русский, которого в Польше любят все.

Потом я переехала в ФРГ, там тоже ходила в советское посольство… Но они не давали виз даже участникам Олимпиады, которые хотели ехать в Москву…

Поехала в Рим, жила у своей подруги… Они все время звонили… Володя иногда нормально разговаривал, а иногда был в плохой форме. Ничего не получалось, я никак не могла вернуться в Москву. И, наконец, решила вернуться в Штаты, там оформить визу и приехать в Союз в сентябре…

За день до моего отъезда — 23 июля — разговаривали по телефону…

— Как у вас там дела?

Валера ответил:

— Сама не слышишь?

(Было слышно, как Володя стонал: «A-а! А-а!»)

— И так все время?

— Все время…

24 июля я вылетела в Штаты. 25 июля вошла в свой дом — и сразу звонит телефон, Валера говорит:

— Володя умер.

Я кричу:

— Что?! Что теперь будет?!

— А что теперь будет… Похороны…

Это был для меня ужасный шок.

Москва, октябрь 1989 г.

Марина ВЛАДИ

— Марина Владимировна, прошло уже восемь лет…

— Прошло восемь лет, а я не могу спокойно говорить о Володе, спокойно смотреть его фотографии… Недавно мне показали единственный фильм, в котором мы снимались вместе, — «Их двое». Это тяжело, это невозможно смотреть…

— Во Франции уже продано около ста тысяч экземпляров Вашей книги «Владимир, или Прерванный полет». А какова вообще популярность Высоцкого в вашей стране?