Живец

– Конечно, пойдем, – согласился он. Они поднялись и двинулись в кинозал, который располагался на втором этаже отеля. Уже начался какой-то фильм. Был он, конечно же, на английском языке, что явно смутило Вениамина. Но Анна не дала ему очнуться, взяв за руку и, при помощи фонарика девушки из сервиса, они сели на последний ряд небольшого зала.

– Ты знаешь, а фильм-то на английском…, – только и успел промямлить Веня, как нежные губы Анны прервали стройность и последний разум его мыслей. Боже! Что это был за поцелуй! У Сергея закружилась голова и нега блаженства пробежала по всем его членам. Ого! Еще как неожиданно! Он уже и забыл, как пахнет женщина, но в этот момент все его нутро буквально налилось кровью и жаждало любви.

Трудно сказать, о чем был в этот вечер фильм. Они не уловили ни единой его фразы. Благо, народу в зале были лишь единицы, и наши влюбленные, позабыв все на свете, как воришки, ласкали друг друга на грани фола, и это заводило их все больше и больше.

– Пойдем, – тихо сказала Анна, не дождавшись конца фильма. Она крепко взяла Веню за руку, и они выскользнули из зала. До номера Вени они шли абсолютно молча, боясь посмотреть друг на друга. И лишь руки их были сжаты до боли.

Это было нечто! Ни до, ни после этого Веня не испытывал ничего подобного! Это была эйфория, полнейшее сумасшествие и …счастье! Да, именно счастье! Вот для чего нужно жить! Какая там смерть? Никакая смерть не может даже и близко подступиться к людям, испытывающим такое счастье! Она просто не сможет это сделать ни в этическом, ни в физическом смысле.

Под утро Анна выпорхнула из постели и, к глубочайшему разочарованию Вени, убежала в свой номер, даже не попрощавшись. Хотя, она же женщина… К тому же, как мне кажется, весьма и весьма опытная. Она знает, что делает. Да и он, вроде, не подкачал. Ах, какая восхитительная и сказочная была эта ночь! Веня молча лежал, уставившись в темный потолок, и на лице его блуждала глупейшая счастливая улыбка.

Он не заметил, как заснул. А проснувшись, вспомнил все, что с ним произошло ночью, широко улыбнулся и, как молодой олень, вскочил с кровати. Ого! Уже двенадцатый час! Ничего себе я сплю! Не беда. Спешить некуда, да и Анечка, видимо, еще видит седьмой сон. Он быстро умылся, привел себя в порядок. А я еще ничего! – подмигнул он своему отражению в зеркале и стал одеваться, весело насвистывая только что придуманную мелодию. Надо позвонить ей в номер. А вдруг я ее разбужу? Может, подождать? Нет, ждать я точно не могу. Мне не терпится ее увидеть! Прямо сейчас! Он набрал по внутреннему телефону ее номер, но в ответ услышал только длинные гудки. Странно… А, впрочем, ничего странного. Она либо спит, либо в ванной. Надо подождать. Ужасно хочется есть. А время завтрака уже прошло. Можно, конечно, спуститься позавтракать в кафе… Нет, сначала надо дозвониться Ане. Он набирал ее номер еще несколько раз, но тщетно. Он не отвечал. Я думаю, не будет ничего страшного, если я пока быстренько спущусь в кафе и перекушу. Ну, не звонить же мне ей до вечера? Так можно и с голода умереть. Уговорив себя и прислушиваясь к урчанию пустого желудка, он быстро спустился в кафе, по дороге ища глазами любимый размер. Проходя по холлу ресепшна, он вдруг увидел в самом его конце двоих, сидящих на диване спиной к нему. Одна точно была Анна, а второй… он тоже показался ему знакомым. Ба! Так ведь это ж сам Борис Моисеевич! Очень любопытно. Разве они знакомы? Хотя, почему бы и нет? Может быть, он ее лечащий врач? Но она мне ничего не говорила про то, что здесь делает и что у нее болит. Кстати, да. А я, олух, и не спросил. Джентльмен хренов. Я даже не знаю, сколько ей лет. Ну, то, что я у нее об этом не поинтересовался, наверное, хорошо. А действительно, сколько? Он вспомнил ее лицо, шею, тело… Не больше сорока. А может, и меньше. Нет, дело не в этом. Выглядит она идеально. А между тем, эти двое вели весьма оживленную беседу. Как бы их подслушать? Очень хочется. Но очень стыдно. А вдруг кто-то из них увидит его и застукает за этим неприглядным занятием? Тогда можно будет об Ане забыть. Ну с этим лысым хмырем я готов не общаться никогда в жизни. А вот потерять Анну… И все же! Он подошел поближе. Из-за дивана были видны только их затылки, так что, если кто-то из них и обернется, они его не увидят. Он аккуратно приземлился на высоком кресле за их спинами. Очень удачное место. И увидеть его можно только, встав с дивана, обойдя его и мое кресло. В крайнем случае, можно сказать, что я их не заметил. Он взял со столика газету и сделал вид, что читает. Веня так напряг слух, что барабанные перепонки аж задребезжали в ушных раковинах.

– Нет, Борис, ты не прав, – это голос моей красавицы! Ах, какой голос! – Еще очень рано. Все только начинается, а ты все время торопишь события.