Живи!

Йозеф ворочается, считает слонов, привычно вспоминая сделанное за сегодня. Траву накосили — и много, шесть возов, хорошо; флигель подрос на десять рядов, отлично, правда, запасов кирпича не хватило — пришлось частично разбирать окружающий дом забор, это плохо. Забор как-нибудь нужно будет восстановить, а то мало ли что — неспокойно в стране, волнения случаются. А тут свой крепкий дом, с крепким же забором — натуральная крепость, ров бы еще сообразить, надо будет сказать Алексу… Мысль приносит умиротворение, и вскоре Йозеф засыпает.

А в комнате Ярослава собрались все детишки — от самых маленьких до Грини и Сержа, с ними же и жена Ярика — Стася, сама большой ребенок, ей двадцать один, а дочке — Люции — три годика. Обычные посиделки — кто-то из мелюзги бесится, прыгая с кровати на тумбочку, с тумбочки на стол — играя и развивая в себе качества, необходимые в настоящей игре. Кто-то вдумчиво читает книжку, кто-то азартно двигает пешки на шахматной доске — «шах тебе! снова шах!». Серж травит байки — будто бы завелось в окрестных лесах чудо-юдо страшенное о семи головах, и все они — от разных животных. Ловит зверь путников, что в лес забрели — по грибы, по ягоды, а кто и за дровами, да загадки загадывает. Кто не отгадает, понятное дело, — жрет на месте, в одежде и с ботинками. Рассказывает Серж смачно, не упуская ни малейшей подробности, как косточки людские чудище обсасывает да гулко отрыгивает потом, да по пузу туго набитому лапой когтистой похлопывает. Малыши смотрят круглыми от ужаса глазищами и готовятся зареветь, но к ним на помощь приходит Стася.

— Брешешь, — говорит Стася. — Не бывает таких зверей, — а сама ежится, пугливо косится на сумрак заоконный.

— Ничего не брешу, — упирается Серж. — Вой вчера ночью слышали? Он это был, ага.

Губы у малышей начинают подрагивать, на мордашках — плаксивые гримасы.

— Ка-ак подкрадется, ка-ак цапнет! — развивает успех Серж.

Малыши с визгом прячутся под одеяло. Но и сам Серж вдруг орет как резаный — подкрались к нему, бедолаге, сзади, схватили в охапку да к потолку подбросили. Как тут не заорать?

— От неожиданности, — оправдывается он, а Жоржи, с блеском исполнивший роль чуда-юда, ухмыляется, поглаживая обширный живот.

— Поймал и съел, — победно провозглашает он. — Так-то. Пугать тут всех станешь, так и мы тебя напугаем.

Жоржи присаживается на кровать, и та ощутимо проседает под его массивным телом. Вокруг скучивается ребятня: откладываются шахматы, книжки, прекращается суматоха, из-под одеяла на свет божий показываются напуганные Сержем малыши. Ведь к ним пришел Жоржи, а Жоржи просто так никогда не приходит, и именно сейчас и начнется самое интересное.

— Расскажи сказку, — застенчиво просит Данилка.

— Расскажи, — хором тянут все, включая Стасю.

Жоржи хмыкает и, глядя в окно, произносит:

— Однажды в далекой-далекой стране, на скалистом плато в отрогах высоких-превысоких гор жила маленькая девочка с братиком и родителями.

Голос Жоржи негромок и напевен, речь льется плавно и складно, хотя обычно Жоржи предпочитает общаться короткими, рублеными фразами и междометиями.

— Жили они в ветхой лачуге, а…

— Ты рассказывал такую сказку, — перебивает Гриня. — Я ее наизусть знаю. Девочка влюбится в прекрасного принца, когда он остановится у них переночевать. Потому что его конь подвернул ногу, а принц заблудился на охоте и отстал от свиты. Потом королева фей…

На невоспитанного Гриню шикают, и он умолкает. Жоржи отрешенно смотрит в пол, кивает; кажется, что у него внутри разладился какой-то моторчик.

— Да, я рассказывал. Но то была другая сказка, волшебная. А эта — нет. Братик девочки слег в горячке, и его могло спасти только чудо или немедленное появление доктора. Но в горах, как известно, никаких докторов не бывает. Мама и папа мальчика возносили Богу жаркие молитвы, они надеялись, что тот поможет им и ниспошлет милостью своей проезжего путника, который бы взял больного и увез в город, к лекарям. Ведь сами они никак не могли спуститься вниз. И пусть несведущие талдычат с умными лицами — горы, мол, безопасны, там, мол, можно шастать взад-вперед с единственным лишь риском сбить ноги об острые камни, ведь заклятие чужака не сработает, потому что горы — это естественные возвышенности. Они неправы — очень, очень малое число тропинок безопасно…

— Да, да, дети, — подтверждает Томах. Он вместе с Яриком спустился от Кори и тоже собирается послушать Жоржи. — Те, кто жил в холмистой местности, не спаслись.