Живи и давай жить другим

– Да, не повезло ему, но я работаю здесь дольше и… что одному смерть, другому кусок хлеба с маслом, – сказал он с кривой улыбкой. Для него эта шутка была верхом остроумия.

На этот раз Марике обняла меня, не стесняясь.

XVII

Десять лет назад, в тот период, когда я почти наверняка знала, что у Артура есть любовница, он совершил классическую ошибку: произнес в постели не то имя. Я не разобрала какое, но он точно простонал не «Афра». Там было что-то на букву «э».

– Что ты сказал? – спросила я.

– Ох, ничего, – пробормотал он. – Так, вырвался какой-то звук. От удовольствия.

Ну-ну.

Шанс, что это повторится, не слишком велик. Во-первых, потому, что меня бы очень удивило наличие у него любовницы, а во-вторых, потому, что мы уже не живем совместной половой жизнью.

Самое большее, на что он еще способен, – нечаянно ляпнуть не то во сне.

В Артуре есть какая-то наивность. Он, видимо, думает, что меня легко провести, а я насквозь его вижу, когда он начинает свои фокусы. Другого такого бездарного лгуна еще поискать, это почти умиляет. Много лет назад я тоже решила притворяться наивнее, чем я есть. В большинстве случаев делаю вид, что верю ему, когда он вешает мне на уши очередную лапшу.

Я знаю, там затевается что-то с гольф-турами, не знаю что. Но, к счастью, меня это мало волнует. Я давно уже радуюсь, когда он время от времени уезжает на недельку. А с тех пор как появился Сторм, у меня столько развлечений, что кислая физиономия Артура для меня как зубная боль. И я вполне могу обойтись без нее. Хотя должна сказать, что последнее время Артур старается исправиться и не слишком меня раздражать. За исключением его тупого упрямства в отношении имени Сторма. Он продолжает называть его Аристотелем, или Ари, и это, конечно, страшно сбивает малыша с толку. Артур делает вид, что Сторм ему безразличен, но регулярно играет с ним и постоянно предлагает выгулять его, чтобы, так сказать, разгрузить меня, а для меня нет ничего лучше прогулки со Стормом.

Такое чувство, будто у меня все-таки появился ребенок. Но Артуру я никогда этого не скажу.

108

Завтра в пять утра мы отбываем. Ваутер заедет за мной на своем «вольво», потом мы едем к Йосту и пересаживаемся с «вольво» на «форд-транзит». В «форд» уже загружены, между прочим, книжный шкаф, садовая мебель, гоночный велосипед, гребной тренажер, мольберт, постель, столовые приборы, посуда, сковородки, кухонная аппаратура, садовый инвентарь, три ящика голландских продуктов, кресло-качалка, моющие средства, телевизор, стереосистема, три большие картонки с книгами и три комплекта для гольфа. Большая часть этого добра с интернет-барахолки, но не всё.

Хозяйственное оборудование я покупал в «Блоккере» в Пюрмеренде. Дурак, дурак, дурак. Стою я там в очереди в кассу, с набором сковородок, и вдруг кто-то хлопает меня по плечу – теннисная подруга Афры.

– Привет, Артур! Рада тебя видеть. Вот уж кого никак не ожидала встретить в «Блоккере». Покупаешь Афре новые сковородки?

– Э-э-э… нет, одному приятелю. Он разводится.

И опять же дурак. Нет у меня приятеля, который разводится.

– Симпатичные сковородки, черт возьми. У моей матери тоже такие. На всю жизнь хватит.

– Да, на сковородках не стоит экономить, – услышал я собственный голос.

С тех пор за покупками для переезда я всегда отправлялся в Зандам. Там, надеюсь, у меня нет знакомых. Что касается сковородок, то я убежден, что подруга во всех подробностях доложила Афре о нашей встрече в «Блоккере», включая марку сковородок и развод приятеля. Но Афра ни разу не спросила меня об этом, что мне совсем не нравится. По-хорошему, она бы должна давно с пристрастием допросить меня, кто именно разводится и почему этот приятель не пошел сам покупать сковородки. Ничего подобного. Очень странно. Но не спрашивать же Афру, почему она не спрашивает о любителе сковородок. С тех пор прошло уже две недели. Не стоит надеяться, что Афра забыла. У нее слоновья память.

Эти несколько месяцев ожидания меня здорово измотали: я почти ничего не делаю и постоянно стараюсь держать рот на замке, чтобы нечаянно не проболтаться и не сделать ничего такого, что выдаст мои планы. Завтра наконец начнется настоящее приключение.

109

Я проснулся в четыре часа. Рядом со мной раздавался негромкий храп. Может, толкнуть ее легонько?

– Афра, повернись на бок. Ты храпишь.

Она послушно повернулась на бок. Афра все еще красива, когда спит, но ее красота меня больше не волнует. Когда мы с ней еще делили постель, я мог спокойно часами любоваться ею во время сна. Но счастье имеет свой срок, заранее неизвестный, но ограниченный. Ни одна женщина и ни один мужчина, пока они влюблены, его не ведают. Наш срок истек. Мы стоим друг другу поперек дороги.

– Который час?

Она проснулась.

– Четыре. Я уезжаю. Не вставай.

– Зачем мне вставать?

– Чтобы помахать мне рукой на прощанье.

Она выпростала из-под одеяла руку и помахала.

– Ну вот. Дело сделано. Повеселись в свое удовольствие.

И она повернулась на бок.