Живи и ошибайся 2 (СИ)

Орлов, как знаток немецкого, предположу, мог бы больше сказать, но он был занят и собирался в дорогу. Увозил с собой в Петербург не только учебник, но и много нашей продукции (включая уже известные спички и овощи). Это ему не батюшка порекомендовал, а он сам заинтересовался необычными сортами. Ботаник чего-то нашептал и граф загорелся набрать и семян. Потом ещё Лизиных сборников трав выгреб прилично. У отца Нестора всё освятил, заверив, что передаст государеву лекарю вместе со справочником и дополнительными пояснениями от профессора Шиховского, который свои записки прямо в коробочки вкладывал.

— А ничего, что это Елизавета Африкановна собирала, сушила и написала справочник? — сделал я замечание ботанику, и тот с удивлением на меня посмотрел. Потом ещё краткую лекцию устроил на тему того, что мы тут в провинции не видим перспектив развития науки.

— Ехал бы ты, умник, в столицу и занимался там научной деятельностью, — отреагировал Алексей на выступление профессора. — Нечего к чужим достижениям примазываться.

В результате к небольшому обозу Орлова присоединился ботаник. Я бы и Иноземцева с ними послал, но тот отговаривался какими-то делами. От двоих гостей избавились, но их компенсировали профессора из Берлина.

— Надеюсь, что и эти долго не задержатся. Не показывай им никаких операций, — предупредил я Лёшку. — Продай справочник по химии.

— Он на русском языке, не поймут.

— Тогда вообще ничего им не давай. Погостят с недельку, и хватит. Ты не в курсе, зачем они приехали?

— Так Иноземцев же приглашал. Наверное… — задумался друг.

На самом деле мы ждали кого попроще, в смысле не очередных профессоров и в этот год. Нам для работы в клинике нужны люди. Эти с научными степенями считали помещика Алексея Данилова немногим выше крестьян. Немецкому языку он не обучен, с известными в Европе людьми не знаком и так далее.

Лично я пользы от этих гостей не видел совершенно. Они даже старца Самарского не оценили, поскольку сами не то католики, не то лютеране. О чём они там разглагольствовали, я не понимал. И зачем мне все сопутствующие расходы?

Того же профессора-ботаника приютили, кормили, поили. Его кони в моей конюшне стояли и содержались, а в результате сплошная неблагодарность и присвоение себе чужих заслуг. Безусловно, я за распространение знаний, но не таким же способом, когда отодвигают на задний план близких мне людей, выпячивая свои сомнительные достижения.

Да, Куроедов тоже не подарок, но когда нам было трудно, он компенсировал деньгами. К тому же сам по себе пробивной человек. Без его бурной деятельности проблемы были бы не только в Москве, но и в столице.

— Намекни берлинским профессорам, как мы им здесь не рады, — попросил я Лёшку.

— Иноземцев перед ними стелится.

— Тоже об известности в Европе мечтает? — не удержался я от замечания.

— Скорее всего он нас вскоре покинет. Помнишь, изначально Фёдор Иванович собирался за границу и завернул по пути в нашу губернию?

— Совсем по пути, — хохотнул я.

Немцы из Берлина очень быстро сообразили, что преклоняться перед ними я не собираюсь, знаниями не делюсь и вообще плохо понимаю. Лабораторию временно я закрыл, а на производство пигментов немцев тем более не пустят. Куроедова я дополнительно попугал возможными шпионами, и тот проникся.

На самом деле у нас уже столько заводиков и мастерских, что немцы замучились бы выяснять что и где. Я порой и сам путался. Софья очередную истерику закатила, разыскивая мужа на наших стройках. Куда уж этим, не знающим русского языка? Помыкавшись ещё несколько дней, профессора засобирались обратно, и вполне ожидаемо, что Иноземцев решил сопроводить их. Уж не знаю, до Берлина или ближе. Главное, что уезжали все.

— Какую интеллектуальную собственность приобрёл Иноземцев? — уточнил я у Лёшки, наблюдая за сборами.

— Симптомы умеет определять по нашему справочнику, в травах разбирается, — начал он перечислять.

— Операцию по катаракте сделает?

— Ты чего? — удивился Лёшка. — Главное — это искусственных хрусталик. Материалов для его изготовления нет нигде в мире.

— Про наркоз он статьи с твоим именем писал, — припомнил я.

— Не факт, что меня запомнят по тем публикациям. Это Иноземцев среди медиков на слуху.

С этим я согласился. Большинство людей искренне верят, что исцеляет слепых святой старец и никак иначе. Конечно, в Перовке кто-то в курсе, как оно обстоит на самом деле, но чем дальше от наших мест, тем больше слухов.

— Газеты хм… свежие привезли, — напомнил Алексей.

— Что пишут? Что такого случилось, чего мы не знаем? Снова жалуются на недород и засуху?

— Ерунда всякая и сплетни. Из значимого то, что государь запретил использовать в официальных документах слова «Белоруссия» и «Литва».

— И как теперь эти губернии называются? — полюбопытствовал я.

— Северо-Западный край.

— Интересно, когда они вернут свои названия?

— Нам без разницы, — отмахнулся друг.