Живи и ошибайся 3 (СИ)

Здесь я набрал немного приправ для Лизы. Взял самое экзотичное, что у нас точно не росло. Перец хоть красный, хоть чёрный свой были. Никогда не думал, что перец горошком, купленный в обычном магазине, можно прорастить. Не все горошины проклюнулись. Соотношение было примерно один к десяти. Да и выращивать его можно было только в оранжерее. С удивлением я узнал, что это вообще-то вьющееся растение. Для нашего стола того, что выращивали, вполне хватало, а заниматься бизнесом смысла не было. Иначе пришлось бы оранжерею расширять, а это расходы не только на стекло, но и на отопление. Так что на специях я не особенно потратился.

В рядах башкиров нас порадовали шкурки горностаев, бобров, норки, куницы и прочих. Не смог удержаться, чтобы не прикупить Лизе на шубку голубую норку. Себе такую же взял на шапку и воротник пальто.

Лёшка сразу углядел товары из Самарканда и Ташкента. Хлопок пусть и не сильно чистый, но для медицинских целей вполне годился.

Парча, шёлк, платки, ленты и прочие дамские радости нас не заинтересовали. Зато взяли клей у казаков и зерно. У меня крестьян за счёт куроедовских беглецов прибавилось. Всех нужно кормить, да и на посев дать. После они мне на постройке парохода отработают.

Местные рассказывали, что мы и десятой части от обычной ярмарки не увидели. Большинство купцов давно разъехалось. Вернутся они поздней весной или в начале лета, чтобы забрать часть оплаты за свои товары. К моему удивлению, киргизам купцы отдавали нужные изделия из металла и ткани без денежного взноса. Даже не будучи знакомыми друг с другом, верили на слово. Когда потеплеет, киргизы пригонят баранов. Тех оценят на меновом дворе и зачтут за приобретённый зимой товар. Такой вот бартер на полном доверии.

Наших тяжеловозов тоже оценили и предложили сменять на верблюжью шерсть, козий пух или ковры. Алексей серьёзно задумался. Если не в этот раз, то чуть позже имеет смысл наведаться в Оренбург. Уж больно хорош рынок предлагаемых товаров.

Фёдор рынок вместе с нами не посещал, продолжая баламутить местных священников и созывая народ на массовые молебны. Вот уж никогда не думал, что этот обычный мужик обладает таким даром красноречия. Всё дело в вере, оказывается.

В общем, эта вера, молитвы и казаки в сумме дали положительный результат.

— Старца святого нашли, старца! — облетела город весть на шестой день нашего пребывания в Оренбурге.

— Ваши благородия! Слыхали, старец! — влетел в комнату Прошка с радостным известием.

Естественно, мы поспешили на выход. Новость передавали из уст в уста и дополняли невероятными деталями.

— Чёрнокнижники то были…

— Супостаты…

— Казаки порубали всех…

— Да не… крестом, крестом и святой водой изводили…

Нам же оставалось ждать главного свидетеля и не гадать попусту. Когда же у входа в гостиницу притормозили сани в окружении отряда конных народ ринулся лицезреть старца.

Шум стоял невероятный. Казаки пытались навести порядок, но всё без толку. Фёдор в этой толчее сумел пробиться к старцу и над общим людским гомоном раздался протяжный вой раненого зверя.

— На колени православные! — выкрикнул Фёдор. — Молимся, братья, за здоровье старца святого!

Этот клич на удивление отрезвил публику. Ломиться к саням перестали и действительно стали опускаться на колени. Верховые эту просьбу к себе не отнесли и продолжили охранять "объект". Фёдор же подхватил на руки укутанного в тулуп батюшку и потащил его в помещение, отсекая таким образом от толпы.

Когда проносил мимо нас, я успел рассмотреть, что голова отца Нестора перевязана грязной тряпицей.

— Лёшка, доставай медикаменты, инструменты!

— Вижу, прикажи воды вскипятить, свечи несите!

Дед, удостоверившись, что мы занимаемся старцем, отправился наводить порядок перед гостиницей и заодно узнавать, как справились с похитителями.

Батюшка не притворялся, а действительно был плох. Лёшка предположил, что его изначально, как и Фёдора, стукнули по голове. Скорее всего,ж не рассчитали силу. Нужного эффекта с потерей сознания достигли, но проломили голову серьёзно. Да и потом вместо покоя при сотрясении везли по холоду. Хрипы в груди свидетельствовали, что старец к тому же серьёзно простыл.

Пока Алексей кипятил инструменты и стерилизовал очищенный хлопок, мы с Фёдором в четыре руки раздели батюшку, избавив его от грязных и вонючих вещей. Обтёрли влажными полотенцами тело, завернули в простыню и уложили на стол для лучшего доступа к ране.

— Немного поверните на бок, — скомандовал друг. — Фёдор, ножницы подай. Здесь всё выстригать придётся.

— Я бы и часть бороды удалил. Свалялась она и вся в крови.

— Пожалуй, — согласился со мной Алексей.

Следующие два часа мы возились с батюшкой. Повезло, что дед держал оборону в дверях и не пускал никого из любопытствующих.

Для меня и Фёдора Алексей комментировал свои действия. Что началось воспаление, и так было понятно. Тело отца Нестора буквально полыхало от жара. Чем сбить температуру, найдём, но это не излечит внутренние процессы. Было у нас дома немного антибиотика. Придержали для сложных случаев, но брать в поездку не стали, решив, что хватит стрептоцида.