Живи, ирбис!

— Вот тоже… царь зверей. А человечьего взгляда, между прочим, боится. Если только строго посмотреть ему в глаза, убежит. Вот сейчас, Юрка, наблюдай!

Федька взбирается на железный поручень, которым ограждена клетка, и прицеливается во льва свирепым взглядом. Ноздри у Федьки возбужденно подрагивают, подбородок выпятился вперед. Но лев не обращает на него ни малейшего внимания.

— Эй, ты, царь! Король звериный! — с нервозной дрожью в голосе кричит Федька. — Чего мурлышко отворачиваешь?

Лев чуть приоткрывает знойно-желтые глаза и зевает, обнажая внушительного вида клыки. Федька вздрагивает и на случай отступления свешивает вниз одну ногу.

— Посмотрел все-таки! — с затаенной гордостью сообщает он. — То-то, брат! Это тебе не козлят в пустыне ловить да не птенцов страусячьих!

В это время муха его что ли встревожила, лев звучно клацает зубами. Федька кульком сваливается с поручня и на четвереньках устремляется от клетки.

— Ты чего это? — недоумевает Юрка.

— Да, так… Ничего! Пошли дальше. А то, видел, как он дернулся с перепугу? Еще заикаться начнет со страха, отвечай тогда за этого царя!..

— Ти-гро-вый пи-тон! — нараспев читает Федька у клетки удава и заглядывает сквозь частую решетку, будто хочет проверить, не обманывает ли надпись.

Гигантский удав приподымает плоскую голову над бухтой колец своего узорчатого тела. Глаза-ледышки застывают на беспокойном посетителе.

— Тигровый! — многозначительно подымает палец Федька. — А, между прочим, на тигра нисколечко не похож. Разве только у того хвост и у этого. А больше ни в чем.

Снова всматривается сквозь решетку.

— Об этом уроде тоже наслышался. Гадость препорядочная! Обовьется вокруг обезьяны там или оленя, кто попадется, и давай сжиматься, душить.

(Федька выкатывает диковатые глаза, высовывает язык и подергивается всем телом, представляя жертву удава. Юрка опасливо отстукает в сторону).

— А потом заглатывает целиком, не жевамши. Тьфу! Человека тоже может придушить… Такого розеватого, вроде тебя.

— А тебя так уж и не может? — обиженно тянет Юрка.

— Меня? Ха-ха! Не на такого наскочил! На меня, братец, где сядешь, там и слезешь. Я ихние штучки давно знаю. Ты еще палочки выводил в тетрадке с косой линейкой, а я уж с ихним братом… Ты знаешь, как с ними надо? Вот он закольцевал тебя, жмет… — (Федька охватывает приятеля за шею и душит его, стиснув зубы от напряжения. Юрка вяло отбивается).

— Да ты не дергайся! — возмущается Федька. — Я же только показываю, учу тебя, оболтуса!.. Ну, вот, значит, он тебя душит, а ты старайся в глаза ему смотреть. Ну, а если не поможет, или он отворачивается, тогда кончик хвоста ему нащупывай и ущипни что есть мочи. Или ногой прищеми, как тебе удобней. Сразу, небось, отпустит: страшно они этого не любят, когда за хвост их щиплют.

— И вам часто доводилось избавляться таким образом, молодой человек? — заинтересовался старичок в соломенной шляпе. Он стоял, незамеченный, позади и с улыбкой слушал необычный инструктаж.

Федька насупился, так и не удостоив старика ответом.

— Пойдем, Юрка, к медведям! — недовольно буркает он и тянет Юрку за рукав.

— Не! — упирается Юрка. — Я, знаешь, вернусь к слонам. Пойду с той экскурсией. — Он потирает рукой покрасневшую от Федькиных поучений шею. — Мне, знаешь, хищники не очень… А дорогу я и один найду, не беспокойся.

— А мне-то чего за тебя беспокоиться! — обиженно вздергивает Федька подбородок. И уже издали сердито выкрикивает: — Рохля ты, рохля и есть!

Удав стреляет вслед ему черным раздвоенным язычком.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ РУКАВИЧКИНА

Служители зоопарка, судя по всему, не всегда угадывали, что Мишка любит и чего не любит.

Если б Рукавичкин мог говорить, он первым делом заявил бы, что не любит свою клетку: в ней тесно и одиноко. Куда лучше было бы жить просто в парке и ходить в гости к другим зверям. К мартышке Фишке Мишутка нипочем не стал бы наведываться, потому что эта задира царапается всеми четырьмя — и руками и ногами. Не любил Мишка также попугая Щелкунчика за крикливость. И вообще не выносил сильного шума, особенно свиста. Еще не любил Мишка горьких лекарств и доктора в белом халате.

А любил Рукавичкин медовые конфеты, сладкую кашу-размазню, сочную морковку, яблоки. Любил всех людей, кроме доктора. Любил солнышко, траву, деревья и вообще всяческую зелень.

Но больше всего любил Мишка ездить в автобусе на работу. Тут и насмотришься всего и гостинцев заработаешь. Автобус к зоопарку подавали особенный: окна изнутри зарешечены, а вместо сидений — добротные, прочные клетки. И пассажиры садились в него тоже необыкновенные. Кроме Рукавичкина, мартышки Фишки и попугая Щелкунчика, на лекцию к ребятам выезжали еще львенок Самум, барсучиха Соня, лисенок Рыжик, заяц Барабанщик, олененок Забодай и еще немало всякой звериной молодежи.