Живи с молнией

Арни хлопнул телефонной трубкой по рычажку и быстро повернулся в обитом гобеленом кресле.

– Вы хорошо выглядите, Эрик, – сказал он и насмешливо потыкал пальцем себе в висок. – Седина тут мне нравится, но как насчет макушки?

Эрик улыбнулся.

– Я лысею только со лба.

– Ваше счастье. А я так всюду. Скоро придется зачесывать прядку через лысину. Не знаете случайно, что, рентгеновские лучи действительно помогают? Меня один врач уверяет, будто от них опять могут вырасти волосы. Врет, должно быть… Ну, так о чем же вы хотите поговорить со мной, сынок?

– О Хольцере.

– О сенаторе Хольцере? А почему он вас интересует?

– Расскажите мне о нем.

Арни уклончиво пожал плечами.

– Хольцер – сенатор Соединенных Штатов, лет ему примерно сорок пять, росту высокого, шатен, прошлое незапятнанное, относятся к нему хорошо. Чего вам еще?

– Что вам Гекуба, Арни?

– Мне?

– Вам.

Голубые глаза Арни смотрели на Эрика пристально и открыто.

– Да умри он завтра, я о нем и не вспомню.

– И очень жаль, Арни. Он к вам относится иначе. Он вас ценит. В его глазах вы очень умный и практичный человек. Он дорожит сведениями, которые вы ему даете. Не виляйте, Арни. Это вам не к лицу.

Арни подумал, потом растянул губы в лягушечью улыбку.

– Ладно, Эрик, я вам скажу. Но сначала ответьте на один вопрос. Почему вы пришли ко мне?

– Очень просто. Вчера вечером, как вам, вероятно, известно, мы с Хольцером пили коктейль. Я не понимал, в чем дело, пока он не упомянул о моем фрезерном станке. Откуда он мог о нем узнать? Это пустяки, конечно, но все-таки довольно странно. Только два человека могли ему об этом рассказать – вы и Тернбал. Сегодня утром я выяснил, что Тернбала он не знает.

– Вы правы, все это, конечно, сущие пустяки.

– Да, но к этому надо прибавить, что вы нисколько не удивились, когда я вам позвонил. Правда, вчера днем вы меня видели на улице, но все-таки следовало бы меня немножко расспросить. Вы этого не сделали, потому что вам чертовски хорошо известно, зачем я тут. И ко всему этому надо добавить то, что вы сказали не так давно.

– А что я сказал?

– Арни, не виляйте.

– Что вы хотите знать?

– Вы меня отлично понимаете. Я не знаю, о чем вас спрашивать, но я буду указывать вам, если вы солжете или что-нибудь пропустите.

О'Хэйр невесело засмеялся. Он встал с громоздкого кресла и подошел к окну.

– Какую работу вы хотите получить, Эрик? Что вас интересует?

– Физика.

– Ну, теперь вы начинаете вилять? Какая именно физика?

– Ядерная. Расщепление ядра, атомная энергия.

– Атомная энергия? Ладно. У вас есть возможность получить самую интересную работу в связи с атомной энергией.

– Вопрос номер первый: кто меня сосватал?

– А что если я, Эрик?

– Почему?

– Потому что, по-моему, вы подходите для этой работы.

– Для какой именно?

Арни засмеялся.

– Вы слишком торопитесь, Эрик. Раз уж вы начали этот разговор, то дайте мне сказать все по порядку. И я вам скажу все прямо и откровенно, потому что вы теперь важная персона. Хольцер не может рассказать вам столько, сколько я, его еле-еле хватает, чтобы быть сенатором, поэтому дальше своего носа он ничего не видит. Так вот, слушайте. В области атомной энергии непременно будут вестись большие работы, и весь вопрос в том, кто будет этим заниматься. Не когда, потому что несколько лет раньше или позже – это не играет никакой роли. Когда вы осенью выступали перед атомной комиссией, вы предложили международную программу исследовательской работы – вроде плана работ над бомбой, только в более широком масштабе. Вы говорили, что это ускорит возможность практического применения атомной энергии. Само собой, в нормальной обстановке это был бы самый быстрый способ. Но этого никогда не будет. И не потому, что так угодно мне. Так думают все. Зажмите мне рот, но факт останется фактом, как и то, что завтра утром взойдет солнце. Ну ладно, вернемся к главному вопросу – кто будет разрабатывать атомную энергию? Ответ один – частная промышленность. Необходимо добиться от правительства распределения этой работы между фирмами, которые имеют достаточно крупные лаборатории. В некоторых случаях правительство само должно построить им лаборатории.

Эрик перебил его:

– Но Хольцер говорил, что, согласно законопроекту, все патенты, связанные с этой работой, переходят к правительству.