Живи сейчас

Нас было много, поэтому из праздничного в обычный мы вернули город быстро, примерно за час. Мне захотелось пройтись одной. Конечно, папа и Картер не хотели меня отпускать, всё-таки было уже поздно, да и толком я не могла объяснить, почему мне нужно побыть одной, но всё-таки они мне доверяют, и город у нас не криминальный, поэтому разрешение я получила.

На самом деле ничего особенного, никаких высоких размышлений, тяжёлых переживаний, просто мне захотелось пройтись одной, последнее время очень много людей было вокруг, это, конечно, замечательно, но иногда нужно побыть только с самим собой.

Минут пятнадцать всё было прекрасно, я спокойно прошлась по вечернему городу, изредка встречая на своём пути знакомых, которые расходились по домам. Я уже собралась домой, но заметила, что мне навстречу идёт Мерседес, было понятно, что просто пройти мимо не получится.

– Ты же понимаешь, что ты слишком простая для него, – начала она, ещё даже не поравнявшись со мной. – Он звезда, а ты простая девчонка, которая даже не красится никогда. Ты не для него, понимаешь? Рядом с ним должна быть эффектная, привлекательная, притягивающая взгляды девушка, а ты под это описание уж точно никак не подходишь. Да ты и сама это прекрасно понимаешь, правда? – выпалила Мерседес. И я не поняла, ждёт ли она моего ответа, или это был вопрос во Вселенную. Хотя вряд ли она с ней общается.

Я была просто поражена таким напором. Пока пыталась переварить сказанные ею слова, она решила продолжить:

– И что ты молчишь? Ах, да, тебе же просто нечего сказать в ответ. Ты простушка, Фейт. Ты так и будешь жить со своим помешанным на работе папой в доме на отшибе, так и будешь всю жизнь заниматься с этими недолюдьми, учить их своей глупой музыке. После смерти отца ты останешься совсем одна, может быть, заведёшь себе кошку, нет, трёх кошек…

– Я больше люблю собак, – поправила я.

Мерседес не ожидала, что я посмею вставить что-то в её монолог, но, нужно заметить, довольно быстро среагировала.

– Отлично, тогда щпицев, да, шесть шпицев. Главное, ты всю жизнь будешь одна, ты никому не нужна и неинтересна. Скоро Картер уедет обратно в США, он вернётся к своей прежней шикарной жизни и даже не вспомнит о тебе, – уверенно заявила Мерседес, а потом добавила. – Я просто хочу тебе помочь, Фейт! Лучше прекратить всё сейчас, потом будет сложнее, – и Мерседес приветливо улыбнулась во весь рот.

Господи, это так мило. Приятно, когда о тебе заботятся. Я вот взяла и сделала, как ты мне советуешь, всевидящая и всезнающая Мерседес. Да, я, наверно, простая в каком-то смысле, но я не простушка и не настолько глупа, чтобы перестать общаться с тем, с кем мне нравится, только из-за чьих-то предположений, чтобы изменить себя в страхе за своё будущее, которое мне предсказывает самый заботливый и бескорыстный в мире человек. Спасибо тебе огромное, Мерседес, но я как-нибудь сама решу, кто я, как мне себя вести и что делать. Если это не касается тебя лично, то ЭТО ТЕБЯ НЕ КАСАЕТСЯ. Да, подумала я так, но сказала лишь:

– Спасибо за заботу, Мерседес! Ты хочешь мне ещё что-нибудь сказать?

– Картер будет моим, вот увидишь, – громко заявила она, развернулась, задев меня левым плечом, и быстро пошла вдоль по улице. На ней было маленькое красное платьице и туфли на шпильках. Да, выглядело это эффектно, но если честно, немного смешно. Просто понимаете, есть люди, которые выглядят так, как они себя чувствуют, а есть те, которые выглядят так, как хотят себя чувствовать. Мерседес явно относилась ко второй категории, поэтому её образ, всё в ней было каким-то не совсем естественным. Конечно, каждый человек – сам себе хозяин, и я ни в коем случае никого не осуждаю, просто мне кажется, что она не совсем настоящая, но вообще, как это часто оказывается, я ничего не смыслю в людях, часто в них ошибаюсь, поэтому мне верить нельзя. Но я себе всё-таки верю, иначе было бы совсем плохо.

– Пока, – только и успела сказать я.

Я зашла за угол магазина, села на корточки, и, прислонившись спиной к стене, заплакала. Не навзрыд, а просто из моих глаз потекли ручьи горячих слёз. Я не плачу от горя, только от обиды. Раньше я винила себя за то, что не плачу, когда кто-то умирает, когда происходит что-то ужасное, когда приходит беда, но потом я поняла, что все люди по-разному реагируют на всё, просто так сложилось, что на горе я реагирую по-другому, всё остаётся внутри. А вот обида выходит у меня со слезами. Всегда. И если честно, я их не стесняюсь. Конечно, я стараюсь сдерживаться, зачем ещё кого-то злить своими слезами, но иногда всё-таки не получается. Сейчас получилось, и хорошо.