Живи в свое удовольствие!

Света было достаточно, а для тех, кто желал продолжать смотреть соревнования, слуги просто приподняли край занавески и они наблюдали за тем, что творилось на ипподроме.

Мои братишки носились повсюду, носясь между столами, сражаясь деревянными мечами и щитами. Они то и дело задевали слуг, толкали их, а один так сильно ударил раба по колену, что тот уронил блюдо с жареной форелью. Сестрички неодобрительно смотрели на братишек и сидели, поджав губы. Мать тоже поначалу молчала, хотя я отправил Валерию к семье, которая тоже сидела на трибунах.

Мы обедали, таким образом, на открытом воздухе и от этого у меня разыгрался нешуточный аппетит. Блюд принесли много, здесь были и экзотические морепродукты, вроде миног и мурен.

Из гостей присутствовали все факционарии партий, было весьма интересно наблюдать за тем, как они обмениваются змеиными укусами. От прасинов, из-за отсутствия факционариев, прибыли Адриан и Дувиан.

Перед обедом, услышав о его прибытии, я не хотел пускать микропанита, но дядя настоял на этом, сказав, что личные пристрастия или неприязнь не должны влиять на общение с партиями.

— Он же захватил меня в плен, как врага, вместе с Севером, а теперь я должен сидеть с ним за одним столом? — запальчиво спросил я тогда. — Я, император Рима, должен общаться с этим отбросом?

Дядя огляделся и увидел, что мы сейчас почти одни, не считая Камахана за моей спиной в качестве телохранителя. Все остальные гости ушли, готовиться к обеду, гонки колесниц продолжались на бигах и сейчас участвовали только одиночки, партии перенесли все заезды на послеобеденное время. Толпа продолжала шуметь, но уже потише, ровным равномерным гулом, как море под слабым ветром.

— Ты, Ромул, сильно изменился в последнее время и в чем-то даже стал лучше, — сказал дядя, приблизив ко мне лицо вплотную. — Ты возмужал и приобрел много сторонников, и это всего за несколько дней.

Я польщенно улыбнулся, но дядя вовсе не хотел меня хвалить.

— Однако, посмотри, в какую же мерзкую тварь ты превращаешься, — продолжил дядя хрипло. — Ты разругался с семьей и начал гнуть собственную политическую линию. Я не знаю, на что она направлена, но надеюсь, на то, чтобы улучшить положение страны. Мы собираем большие деньги, для того, чтобы нанять хорошее войско, поскольку ожидаем вторжения больших варварских орд с наступлением теплого времени года. Мы пытаемся договориться со всеми партиями и дать народу больше зрелища, чтобы они встали на нашу сторону, когда придет враг, потому что на самом деле, когда появляются варвары, народ и сенаторы остаются в стороне и готовы лизать зад любому, кто приходит и занимает императорский трон.

Ух ты, как у него подгорает пукан из-за того, что я стал слишком самостоятельным, подумал я, глядя на брызгающего слюной дядю и давая знак Камахану, чтобы не вмешивался. Кроме того, у дяди тоже были два телохранителя из герулов, так что здесь могла завязаться нешуточная потасовка.

— Посмотри на окружающий нас мир! — продолжал хрипеть дядя. — Ты думаешь, что владеешь Римом, который по-прежнему правит миром? Открой глаза, те времена давно прошли! Галлия и Германия в руках франков и готов, Дакия под гуннами, Константинополь сам по себе и там тоже идет междоусобная война. Египет и Карфаген наши только по названию, там давно правят собственные правители. О каком Риме ты говоришь, щенок? Мы владеем только половиной Италии и то только потому, что нам позволяют сделать это, пока мы не слишком трепыхаемся против варваров. Нас могут смести в любой момент. Ты мальчишка и отец поставил тебя императором только потому, что до этого времени ты был послушен его воле. Ты можешь продолжать веселиться, трахать всех баб поблизости, но упаси тебя боги всерьез вмешиваться в партийную игру! Ты даже не представляешь, к чему это может привести! Любой из сенаторов может пообещать кучку золота вандалам или остготам и они приведут сюда армию в двадцать, а то и полсотни тысяч конных всадников и что ты сможешь им противопоставить? Тогда все страдания при взятии тебя в заложники покажутся невинными шалостями, юный ты придурок! Сколько тебе там недавно исполнилось, восемнадцать? Так вот, я гарантирую тебе, если мы не сможем договориться со всеми партиями, то до своего девятнадцатилетия ты вряд ли доживешь, тупой ублюдок! Слышишь меня? Мы не можем себе позволить вступить сейчас в конфронтацию с прасинами, которые могут собрать две-три тысячи людей комитатенса и перевернуть город вверх дном, понимаешь? А Адриан сейчас самый вероятный кандидат в факционарии, чтобы ты там не задумал с этим тупым придурком Дувианом.

Столь страстной речи можно было только позавидовать, я чуть отодвинулся и сказал:

— Ладно, дядя, хорошо, я понимаю, что был неправ, когда сказал, что не желаю видеть Адриана. Врага действительно лучше задушить в собственных объятиях, потому пусть он будет поближе к нам.

— Задушить врага в объятиях? — переспросил дядя. — А это интересное высказывание, ты с каждым разом все сильнее поражаешь меня.