Живи в свое удовольствие!

Здесь, как и в двадцать первом веке, главное пространство уделялось столу и у меня он тоже имелся. Наивысшего качества, из какого-то цельного куска дерева, вроде дуба или ясеня, во всяком случае, сделан так искусно, что когда я осматривал его в первый раз, не нашел соединений. Произведение искусства, в общем.

Монитора от компьютера на нем, само собой, не имелось, зато были стопки мягкого пергамента и диковинные перья для письма, кажется, орлиные. Может, наладить сначала выпуск авторучек, бумаги и картона в этом мире? Для начала мне надо заставить притащить сюда императорскую печать, символ моей власти.

Еще в таблинуме имелись штук пять сундуков, деревянных и железных. Это вообще, насколько я понял, давняя для римлян традиция, держать дома такие сундуки, в каждый из которых можно спрятать по человеку.

Стулья тоже непростые, тяжелые, громоздкие, с высокими спинками, на каждой отпечатан символ имперского дома. На одном из сундуков лежал лабарум, имперское знамя, с навершием на конце древка, хризмой, то есть монограммой Иисуса Христа, а на самом развернутом полотнище была надпись на латинском «Hoc vince», что в переводе означало «Сим побеждай».

Также у стены стоял шкаф с разными пожитками, в том числе со шкатулкой, где лежали печатки с имперскими символами. В общем, довольно неплохой рабочий кабинет, однако, на мой взгляд, слишком темный, хотя в стене имелось окно, выходящее к атриуму с бассейном. Мне, как существу, пришедшему из будущего, конечно же, не хватало электрического освещения.

— Я опросил всех слуг, что в тот день подавали блюда на стол, — сказал Донатина, явившись ко мне с горкой свитков и с шуршанием разбирая их. — Все утверждали, что ничего особенного ни на кухне, ни в коридорах не было. Никаких посторонних людей, все только свои. Потом я расспросил поставщика вина, он уже давно привозит вино для дворца по договоренности с магистром оффиций. Он тоже не видел ничего особенного, все происходило, как обычно. Вино привозит в запечатанных кувшинах, с особой отметкой, которую проверяет главный повар дворцовой кухни. Затем, после того, как он получит кувшины, то забирает их и они обмениваются особыми восковыми табличками, на которых делают отметки, в какой день передали и получили вино. Вроде все спокойно, совершенно непонятно, как яд попал в ваш бокал.

— Кстати, что это был за яд? — спросил я его, видя, что он просматривает свиток, на котором было начертано множество записей, из чистого любопытства.

— Это был голубиный яд, известный еще со времен Калигулы, рецепт его известен с давних времен сведущим людям, — вздохнул Донатина. — Вообще, расследуя этот случай, я заинтересовался ядами и их составами. Наверное, тебе будет это интересно, доминус? Существует целая наука отравления, так называемая лакусталогус, по имени Лакусты, известной отравительница со времён императора Нерона. Может быть, ты захочешь образовать такую службу и у нас? Некоторых врагов можно устранять с помощью ядов…

Он замолчал и выжидательно посмотрел на меня, а пронзительный взгляд, казалось, пытался проникнуть в самые потаенные уголки моей души. Я поморщился и покачал головой.

— Зачем, я не люблю подобного рода способы победы, это не мой стиль. Если и создавать службу, то против ядов, чтобы предотвратить подобные случаи в будущем. Единственное, что можно создать, это только усыпляющие вещества, безопасные для здоровья, но укладывающие человека в продолжительный здоровый сон.

— Насчет противодействия ядам я уже распорядился на кухне, — кивнул Донатина. — Уже наняли особого человека, который согласен быть вашим «отведывателем пищи». Он будет пробовать всю еду и напитки, что подаются вам. Что касается усыпляющих веществ, то это действительно интересно, займемся этим в ближайшее время.

Он сделал отметку на свитке небольшим перышком с тусклой краской.

— Так ты узнал, в конце концов, как яд попал в бокал и кто его туда подсунул? — спросил я.

Бывший священнослужитель кивнул. На мгновение он замялся, чего я увидел впервые.

— Рецепт прост, доминус, но вы будете очень удивлены. Мне нелегко говорить об этом, — ответил он. — Накануне ужина кубок недолго, всего пару мгновений, протирала Новия Вала, ваша бывшая пассия. Видимо, она обработала стенки особым веществом, мгновенно растворимом, когда в сосуд добавляют жидкость. Я считаю, что кубок предназначался для тебя, доминус.

Я помолчал, раздумывая над услышанным. Ну конечно, вот тебе и первые тревожные звоночки. Я едва успел избежать смерти, просто чудом. Убийство с помощью яда во все времена считалось женским орудием мести.

Не хватало мне проблем с внешними врагами, так теперь еще к ним присоединилась и бывшая любовница. Надо с ней поговорить, может быть, все-таки удастся привлечь ее на свою сторону. В противном случае я буду всегда опасаться удара в спину, как человек, в доме которого где-то ползает змея. Даже специальный «отведыватель блюд» вряд ли спасет.

— Отвергнутая женщина — это страшная сила, — заметил Донатина, внимательно наблюдая за мной. — Ты никогда не задумывался об этом, доминус?

Я тяжко вздохнул.