Живи в свое удовольствие!

С другой стороны, думал я, если бы я прямо сейчас получил доступ к казне и мог бесконтрольно ею распоряжаться, то, ни сходя с места, я бы забрал все деньги, превратил в драгоценности, погрузил бы на коней и уехал бы куда подальше на восток, забыв обо всех этих проблемах и жадных родственниках, раз и навсегда.

Несмотря на то, что мы жили в дикие времена, то даже и здесь можно устроится с комфортом, если знать, куда ехать и где жить. К примеру, я мог бы построить корабль и поплыть на нем в какой-нибудь далекий тропический остров. А можно было бы и уехать в Индию и попробовать завладеть тамошними огромными сокровищами. Ромул, индийский раджа, каково вам?

В общем, я чересчур замечтался и в это время кто-то тронул меня за колено под столом. От неожиданности я подскочил на месте и даже ударился ногами о поверхность стола. Осторожно заглянув под стол, я увидел там бледное личико Новии.

Вот уж кого я ожидал увидеть здесь меньше всего. Как же она проникла сюда? Наверное, через дверь в стене, ведь одним концом мой стол как раз примыкал к выходу, а девушка вполне могла наклониться и проползти под него незамеченной на четвереньках.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел я. — Ты с ума сошла?

— Да, — шепнула Новия. — Я так хочу тебя, что не могу больше ждать.

— Я тоже тебя хочу, дорогая, но сейчас не время и не место, — прошептал я, стараясь ее успокоить. Не хватало еще, чтобы она вылезла из-под стола на глазах у всех и окончательно испортила мою репутацию.

— Но, милый, тогда я знаю, что делать, — прошептала Новия и подняла мою тогу, прикрывающую гениталии.

Затем я почувствовал, как ее мягкие губы обхватили мой член и уже совсем перестал слышать казначея.

Глава 31 Начало величайшего спортивного соревнования

Утром следующего дня я выехал к ипподрому в сопровождении всей своей свиты. Зрелище, должен признаться, вышло торжественное.

Который день погода стояла теплая и солнечная, только на рассвете слегка подмораживало. Когда я вышел из дворца, мои люди и придворные уже ждали меня на площади. Получилась внушительная толпа. Мои ближайшие сподвижники сидели на лошадях, мать, сестры и придворные дамы в лектиках, специальных паланкинах, инкрустированных золотом и стеклом, которые тащили мускулистые эфиопские рабы, а для меня была приготовлена императорская колесница, принаряженная для подобного случая алыми ленточками и венками, а сами кузов и колеса были покрыты позолотой.

Четверка лошадей тоже была великолепной, я вначале пожелал, чтобы они все были белые, но конюшний заупрямился и заявил, что сейчас найти чистокровных белых лошадей невозможно и предоставил иссиня-вороных. Я поначалу пришел в ярость, приняв его отказ за ослушание, но когда увидел лошадей, понял, что ошибся.

Лошади были великолепны, даже мне с моим бытовым представлением о них было видно, какие они красивые и прекрасные. Их также украсили позолоченной сбруей, а возница теперь был не чета прежнему, молодой и плечистый улыбчивый красавец из конюхов. Донатина проверил его и оказалось, что парень безвреден и не замечен ни в каких порочащих связях с моими противниками.

Его звали Петрониус, он очень любил лошадей, приходился троюродным племянником главному конюшнему, состоял в имперской конюшне уже два года и хотел также участвовать сегодня в гонках колесниц.

По случаю праздника меня также приодели самым торжественным образом, надев золотистую тунику из легчайшего материала, похожего на шелк, пурпурную тогу и украшенную драгоценностями диадему, которая оказалась мне слишком велика и сжимала виски. Устроитель игр также хотел нацепить на меня меч с огромным алмазом в рукояти и вручить скипетр, украшенный орлом, но я решительно этому воспротивился.

Хватит и того, что я уже наряжен, как кукла, ну, а слишком много всяких дополнительных деталей одежды будут мешать мне вести сегодня дела. Несмотря на то, что простой народ сегодня веселился и жаждал грандиозных зрелищ, мне, однако, требовалась ясная и не затуманенная льстивым почетом голова, чтобы провернуть все те махинации, что я запланировал на сегодня.

Я взобрался на колесницу, помахал нестройно кричащей толпе придворных и приказал Петрониусу трогаться в путь. Отлично смазанные колеса колесницы, блестя на солнце, повернулись и я поехал из дворца. Впереди и сзади поехали телохранители, затем двинулись родственники, за ними конные гунны, а уж потом придворные и две центурии, равномерно шагающие в строю, их вчера до самой ночи муштровали центурионы.

Ипподром, где должны были проходить гонки, находился в городской черте, в местности Кесария, на юго-востоке от дворца. Это как раз в тех местах находилась вилла покойного Кана Севера, где меня держали в заложниках.

Процессия наша двинулась к ипподрому как раз тем же путем, каким я пришел во дворец той памятной ночью, когда я встретил Лакому и других разбойников. Глядя теперь на них, подтянутых и молодцеватых, я думал о том, как одежда меняет человека. Еще недавно они ходили в обычных туниках, а теперь носят подбитые золотом плащи.