Живи!

— Жалкие, ничтожные «шпаки»! — Алекс раздраженно стучал кулаком по массивному овальному столу в зале заседаний, и члены муниципалитета в ужасе отшатывались. — Ничего не можете сделать толком! Ни в чем на вас нельзя положиться! Хотя постойте… вы говорите «у них»? Значит, у доктора имелись сообщники? Кто такие? Немедленно предоставьте мне информацию об этих типах.

— Э-э… господин Алекс, это займет…

— Мне плевать, сколько это займет! Выполняйте!

— Хасан, — велела мадам Пунш толстому, но подвижному коротышке в синем двубортном пиджаке, галстуке и брюках с тщательно отутюженными стрелками, — сделай то, что просит господин охотник. И побыстрее, пожалуйста.

— Разумеется, мадам Пунш. — Смуглый низенький человек с достоинством кивнул и в мгновение ока вымелся из здания, умудрившись аккуратно, без стука притворить тяжелую дверь. Лишь чуть скрипнули заржавленные петли. Впрочем, они всегда скрипели.

— Ну-с, — слегка приободрившись, охотник потер мозолистые ладони: раболепие и покорность городских ему льстили, — продолжим. Надеюсь, вы знаете, кто такой этот ваш дипломированный лекарь? Или нет?

Он, покачиваясь с носков на пятки и засунув большие пальцы за ремень джинсов, обвел присутствующих суровым взглядом. Глубокоуважаемое управление, «отцы города», ежились под этим пронизывающим взором, как школьники, не готовые к уроку. Школьники думали, что новый учитель окажется мягким, покладистым человеком, но нет, они ошиблись — преподаватель строг и взыскателен, он запросто влепит нерадивым ученикам двойки, а то и колы, и вызовет родителей для личной беседы. Нельзя, никак нельзя трусливо отмалчиваться и мяться перед классной доской: преподаватель не простит и непременно накажет. Поэтому хоть что-нибудь надо сказать — капельку! чуточку! — но сказать. И «отцы» принялись оправдываться.

— Э-э… — осторожно мямлили они, — мы подозреваем. Конечно, улики косвенные, и обвинивший его человек… в прошлом… э-э… пострадал по вине Роста. Хотя нет, конечно же, виноват был он сам, даже не он, а его сын, и…

Но выгородить себя «отцам» не удалось: охотник, кривясь, слушал их беспомощный лепет и при каждом пространном «э-э» хмурился всё грознее. А когда Йонас Жиховец, городской казначей, страдающий одышкой, пустился в длинные объяснения насчет сына плотника, Ловица, заикаясь и путаясь с каждой фразой подобно глупой мушке в паутине, без толку сучащей лапками, терпение Алекса лопнуло окончательно.

— Что за чушь вы несете?! — взбеленился он. — Какой еще сын? Кто там у вас пострадал? То есть вы всего лишь подозреваете этого лекаришку? Ха! Если он сбежал, какие еще нужны улики? Влад Рост — прислужник чужака, целитель! Вы в своем гнусном городишке покрывали его, вы стараетесь обелить его и теперь! Ах, он же вылечил стольких человек. Ну и что? И змеиный яд в малых дозах полезен, но когда змее надоест играть, когда ей наскучит притворяться гнилым куском каната, она ужалит! Слышите?! Вырвать ее ядовитые зубы необходимо как можно раньше!

Взгляд Алекса пылал столь горячей ненавистью, что казалось, стены не выдержат — задымятся, вспыхнут, и бесшабашное пламя пойдет гулять-дебоширить окрест, погребая Лайф-сити в горниле адского пожарища. Йонас украдкой промокал обильно выступивший на лысине пот, его клетчатый платок вымок напрочь; казначею безумно хотелось откашляться, но, боясь навлечь на себя гнев Алекса, он лишь сдавленно хрюкал в кулак. Члены муниципалитета приниженно горбились и кивали охотнику в такт, будто заведенные болванчики. Они уже были на всё согласны, лишь бы этот ужасный человек ушел отсюда, убрался из Лайф-сити, и чем скорее, тем лучше. Только госпожа Пунш сделала слабую попытку защитить Влада; голос ее подрагивал, и выражалась она несколько косноязычно, но всё же держалась лучше прочих.

— Вот вы говорите… он сбежал, — сказала она. — Да, это так. Но посудите сами… у него могла быть на то причина, ведь оговоривший Роста плотник Радек очень недоброжелательно к нему относился. Я понимаю отцовские чувства Радека… из-за взбалмошной девчонки, подружки доктора, сыну плотника отрубили руку. И сделал это еще один друг Влада — Лютич, подрабатывающий палачом… Тот факт, что никто, кроме него, не соглашался на такую грязную работу, говорит о многом. Радек мог вполне сознательно оболгать доктора Роста, специально отомстить ему. Он… науськал толпу на Влада, ну что тому еще оставалось делать, как не бежать? Его бы без суда и следствия…

— А их так и надо — без суда и следствия! — раздраженно перебил Алекс. Он наставил на женщину указательный палец и, точно вдалбливая в ее сознание эти слова, энергично тыкал рукой — ни дать ни взять копёр, забивающий сваю в твердый грунт. — Всех целителей! Ясно вам?! Давить как крыс! И тех, кто им помогает, — тоже!