Живите и помните!

На бетонном полу, на специальных подставках, стояло судно. Катамаран с высокими надстройками, с двумя грузовыми стрелами, большой и малой, с высоко поднятой вверх вертолетной площадкой. Было на нем место для стандартных грузовых контейнеров, но не так много, как на platform support vessel, судне для обслуживания нефтяных платформ в открытом море. Высокая надстройка, радиооборудование на вид гражданское, но очень мощное, что-то мне кажется, что ни один рачительный хозяин не станет тратить свои денежки на такое радио– и навигационное оборудование для судна, вся задача которого заключается в том, чтобы чапать от платформы к платформе. Похоже, что это судно с двойным дном, так скажем.

– Добро пожаловать на «Леди Залива», мистер, – сказал Вермеер, – прибежище для хороших североамериканских парней.

На судно вели сходни, а вот сбоку было что-то вроде быстросборного военного городка, сделанного из стандартных морских контейнеров. Имея такие контейнеры, можно было возвести настоящую опорную базу в диком месте примерно за сутки. Видел я подобные городки в Мексике и Бразилии, видел своими глазами.

– Опорная база поддержки?

– Она самая, мистер. Она самая. Добро пожаловать на борт.

Судно кто-то законсервировал, и законсервировал очень грамотно, я даже смазку увидел, чтобы предохранять механизмы от ржавчины. Если выходить в море – целый день провозимся с расконсервацией.

Ругид открыл какой-то люк в надстройке.

– Сюда…

Генератор еще не пустили, в надстройках было темно, но видно было, что этот корабль строился по военным спецификациям. Кремальеры! Самые настоящие кремальеры, способные намертво задраить люк, и которые надо взрывать, чтобы вскрыть. Гулкая пустота коридоров, каждый шаг отдавался в ушах.

– Не споткнетесь?

– Полковник, и мой прадед, и мой дед, и мой отец, и я сам – офицеры Российского Императорского флота. Как-нибудь пройду.

На самом деле сказал я это зря, из чистой гордости. Набить тут шишку, ныряя в незнакомый люк, как нечего делать…

– Налево и ступеньки вниз.

Налево так налево…

Мы прошли отсеками и вышли в нечто наподобие ангара. Закрытого. Полковник неизвестно откуда раздобыл мощный аккумуляторный фонарь на ручке, включил его, и, увидев то, что высветил мощный белый луч, я непроизвольно присвистнул.

Вот это да…

– Мистер военный моряк в четвертом поколении, на судне нельзя свистеть, дурная примета, – укоризненно сказал Ругид.

Я, не обращая на него внимания, подошел к находившейся в сложенном состоянии винтокрылой машине, потрогал ее, чтобы убедиться, что это наяву.

Это был «Пейвхаммер», «Отбойный молоток», специальный конвертоплан от «Белла» и «Боинга» (совместная разработка, в одиночку никто бы не потянул) в военно-морском исполнении. Назывался он, по-моему, RH-22, спасательный вертолет двадцать второй модели, хотя могу и путать. Два двигателя и два режима полета – он мог лететь со скоростью турбовинтового самолета, а мог приземляться наподобие вертолета на ограниченной площадке благодаря поворачиваемым гондолам с винтами. В сложенном состоянии он как бы приседал на сложенном шасси, сами гондолы были установлены на мощной поперечине, перпендикулярно, а не параллельно направлению полета – так вот, эта поперечина в транспортном состоянии поворачивалась на девяносто градусов, гондолы тоже укладывались, складывались винты. В результате, если по длине и высоте спасательный вертолет оставался тем же самым, то по ширине он уменьшался раза в три. «Боинг» работал над этим аппаратом более пятнадцати лет, и он был одним из того немного, чего не было на нашем флоте. Мы пользовались морскими вариантами обычных вертолетов, разрабатывались и проходили испытания скоростные аппараты с толкающим винтом – в САСШ подобные работы вела фирма Пясецкого, но мы пока лидировали, а вот конвертопланов на нашем флоте не было совсем. И ни у кого их не было – североамериканцы их не продавали никому.

Я погладил машину по боку, покрытому каким-то специальным материалом черного цвета. Он был чуть шершавым.

– Спасательный?

– Особая модель, мистер Рейвен, гибрид спасательного и ударного. DAP, Direct action penetrator. Два пулемета, один в носу – GAU-19, другой в десантном отсеке, М3 Dover Devil[21]. Плюс возможность подвешивать либо подвесные пулеметные контейнеры, либо дополнительные баки, либо вооружение. До двенадцати ракет «Стингер» в авиационном варианте, до восьми ПТУР Hellfire, правда, применяться они могут только с внешней подсветки, у нас нет станции лазерного прицеливания. В максимально облегченном варианте несет до двадцати четырех человек, но мы его так никогда не применяли. У нас они применялись парами – один транспортный и один ударный, но с запасом по грузоподъемности и небольшим спасательным отрядом – четыре человека, которые во время операции могут оказывать и снайперскую поддержку.

– Какова дальность?

– На ваши километры – боевой радиус девятьсот пятьдесят километров при стандартной загрузке. Почти тысяча.

– Скорость?

– Примерно триста восемьдесят миль в час максимум.