Читаем Живительная благодарность полностью

Все эти годы, прошедшие после открытия этого чудесного аспекта благодарности, я ощущаю, что как только я просыпаюсь, чувство благодарности за каждый новый день наполняет все мои дни предчувствием хорошего. Поскольку я ищу хорошее вокруг себя, оно обязательно проявляется. Каждое утро я приношу благодарственную молитву за то, что мое тело есть оболочка моей души и что оно так хорошо служит мне, пока я иду по жизни сквозь испытания и удовольствия. Много лет назад я стала использовать ежедневную газету как перечень для молитвы, и когда я молюсь за тех, чьи истории написаны на ее страницах, я нахожу в своей жизни намного больше причин для благодарности.



В течение многих лет я изучаю сны, но изредка моя душа пренебрегает символическим процессом, и я пробуждаюсь со словесным посланием из одного-двух предложений, звучащих у меня в голове. Я немедленно записываю это послание, чтобы не забыть, и вот как-то утром я проснулась со словами «Проживи свои дни с благодарностью». Когда я обдумала значение этих слов, то поняла, что благодарность может быть актом воли, сознательно избранным образом жизни.

«За все благодарите!» Теперь я одинаково благоговею и благодарю за закат на берегу моря или познавательный процесс, присущий заболеванию или растерянности. Я могу быть благодарной за свою непоколебимую веру в Божественный Порядок, когда мой ребенок заболевает опасной болезнью, с которой я не умею бороться и во время которой я должна полностью открыть для себя значения и извлечь все уроки. Я благодарна за минуты соединения с теми, кого я люблю, но я так же благодарна за минуты разногласий и отчуждения, они являются новыми уроками понимания, которое снисходит на меня. Я по-настоящему благодарна за открытие силы благодарения в своей жизни, и я всегда буду за все благодарить!

Благодарность есть добро

Элизабет Джонсон

Элизабет Джонсон написала книгу «Когда кто-то умирает: справочник для живых» и в соавторстве с Лютей Капаччионе – «Облегчите ваше тело, облегчите свою жизнь». Она поставила множество музыкальных, танцевальных и театральных представлений в Соединенных Штатах и также руководит многочисленными программами по искусству. В течение многих лет Элизабет изучает восточные и западные философские течения.

Я не люблю снег. Холодные сырые ветра тоже не вдохновляют и не приводят меня в восторг. Восхвалять с радостью великолепие суровой зимы – для меня значит пропеть лживую песнь.

И все-таки…


Какое это великолепие, какая безмятежность тишины, когда полная луна посылает тонкие лучи, которые отражаются от хлопьев снега, лежащих подобно свадебным кружевам на ветвях громадных деревьев. Абсолютная неподвижность кануна середины зимы объединяет верх с низом в такой совершенной симметрии, что мое сердце разрывается, и я чуть не плачу от глубокой красоты и глубочайшего единства всего этого. Спасибо!

Мне не особенно нравится, что вещи, такие как машины и ноги, скользят и поскальзываются на льду, или температура в несколько градусов по обе стороны от нуля.

И все-таки…


Я благодарю «Красотку Блю» – свою машину – и прекрасных людей, которые создали ее, и с самой искренней, необыкновенно искренней, по-настоящему искренней благодарностью того, кто придумал обогреватели автомобильного салона. И в том же ключе я выбираю момент, чтобы поблагодарить свои ноги за танцы, и я шлю теплые пожелания каждому танцору, который не дает заледенеть дорожке к студии, и дровам, согревающим нас. Я благодарю за все!

Мое настроение не поднимается от мокрых перчаток, глаз, слезящихся от ветра, замерзших ушей, красного носа, почти отмороженных пальцев рук и ног, сосулек в волосах или оттого, что забыла на ночь перчатки в машине.

И также…


Я распространяю свою благодарность на: суп, уютные шлепанцы, просторный халат, наушники, церковное пение с аплодисментами, солнце, ароматные цветочные лепестки, пуховые одеяла, будильники, горячую воду, очаг, голубое ясное небо, теплые носки, прекрасную идею многослойной одежды, фланелевые простыни, мою собаку, которая кувыркается в сугробах, и кота, который этого не делает, горячий чай с молоком, грелки для ног, друзей в толстых свитерах, солнце, овцу, которая делится своей шерстью, снеговиков, новые зимние прически, солнце, малышей, ковыляющих в своих ярких одежках, горячий пунш, сапоги, любые цветы и – о да – солнце.

Меня совсем не приводит в восторг, когда жизнь делится на отдельные, не соприкасающиеся части, такие как школа, работа, танцевальные классы, аэропорты, дороги, продовольственные магазины, заправки.

Снег. Снег. Лопата. Снег.

Маленькие хлопья снега.

Итак…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Бозон Хиггса
Бозон Хиггса

Кто сказал что НФ умерла? Нет, она затаилась — на время. Взаимодействие личности и искусственного интеллекта, воскрешение из мёртвых и чудовищные биологические мутации, апокалиптика и постапокалиптика, жёсткий киберпанк и параллельные Вселенные, головокружительные приключения и неспешные рассуждения о судьбах личности и социума — всему есть место на страницах «Бозона Хиггса». Равно как и полному возрастному спектру авторов: от патриарха отечественной НФ Евгения Войскунского до юной дебютантки Натальи Лесковой.НФ — жива! Но это уже совсем другая НФ.

Антон Первушин , Евгений Войскунский , Игорь Минаков , Павел Амнуэль , Ярослав Веров

Фантастика / Научная Фантастика / Фантастика: прочее / Словари и Энциклопедии / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное