Живодерня

 Салага и есть салага. Майор не ждал помощи, по крайней мере, в ближайшие дни. Пропажу вертолета, конечно, обнаружат, максимум к утру, но пока найдут их, может пройти несколько суток, а у них – если, конечно, не хотят замерзнуть или подохнуть с голоду – этого времени нет, поэтому выбираться нужно самим.

 - Не знаю, - ответил майор, - завтра будем выбираться отсюда сами, где-то неподалеку должны быть селения оленеводов.

 Рядовой промолчал, но было видно, что он боится. Майору было плевать: страх в их положении - враг. Он просто сказал:

 - Надо спать.

 Они улеглись на обломках ящиков возле костра. Но сон не шел к майору, головная боль к ночи только усилилась. Майор лежал, скрипя зубами, и смотрел в потолок. По тундре гулял ветер, майор слышал его одинокий голос.

 Майор Решанов был солдатом всю жизнь. Кажется, он даже не выбирал службу в армии как единственное занятие жизни - армия сама выбрала его. Он был решительным и безжалостным человеком; предъявляя высокие требования к себе, не меньшего он требовал и от других. Майор никогда никого и ничего не боялся. Он мог убить любого, кого считал врагом, - независимо от того женщина была перед ним или ребенок. Он участвовал в двух войнах и, по меньшей мере, пяти локальных конфликтах, майор знал, что жалость – первый враг солдата. На его глазах гибли товарищи, убитые в спину десятилетними сыновьями моджахедов.

 Майор мог лежать в засаде сутками, мог убить человека одним ударом саперной лопатки. Он помнил влажный воздух долин и сухую пыль пустынь. Майор прошел многое. За его спиной была жизнь, посвященная службе, жизнь, в которой могли существовать лишь порядок и безжалостность. Поэтому сейчас он не испугался происшедшего в отличие от молодого рядового, наоборот, его сил прибавилось: он снова занимался любимым делом – выживал.

 Они совершали обычный перелет, какой совершали раз в месяц. Но в этот раз майор словно предчувствовал недоброе: накануне вылета ему снились кошмары, снился отряд душманов, блокировавший небольшую группу солдат в узкой горловине горного ущелья…

 И вот во время полета по неизвестной причине отказали приборы, и вертолет стал падать, словно большая неуклюжая птица. Майор выбил люк и прыгнул в снежный вихрь, потом его накрыла темнота.

 Время медленно ползло, словно полудохлая змея, голова не проходила. Рядовой спал, на его лице плясали отсветы от костра. Совсем мальчишка. Лицо детское, только усы расти начали, во сне улыбается, наверное, дом снится или баба знакомая.

 У майора дома не было – всю жизнь по военным городкам, в перерывах между войнами, жена ушла давно, к коммерсанту, хрен с ней, женщин у майора за всю жизнь было немало и так. А единственная верная – война.

 Ветер – судя по звуку – все усиливался, сквозь дыры в обшивке заметая снег. Тот клубился маленькими вихрями и ложился на пол, на обломки, подползая к костру. Майор поежился. Голова по-прежнему болела. На миг майору показалось, что он слышит голоса, но он быстро сообразил, что это лишь наваждение.

 Лишь под утро он забылся неглубоким беспокойным сном. С рассветом майор проснулся от непонятной тревоги, ему показалось, что кто-то смотрит на него. Он мгновенно вскочил на ноги, ожидая увидеть перед собой противника, кинуться на него, смять и прикончить. Но майор увидел лишь спящего рядового. Черт, это была только галлюцинация.

 Голова стала болеть поменьше, но теперь в ней стоял непонятный звон, который отдавался в барабанных перепонках. Майор решил обыскать вертолет. Он порылся в обломках, так ничего и не найдя, потом обследовал кабину пилотов.

 При слабом утреннем свете он еще раз убедился, что рация разбита вдребезги. В одном из отделений лежал фонарь, майор засунул его в карман, потом он обнаружил спички, два полных коробка: хорошо, без огня им ночью не выжить. Еще он нашел походный котелок, может, придется и поохотиться.

 Последними майор обследовал тела пилотов, за ночь они окоченели, и теперь были твердыми как кирпич. В карманах не оказалось ничего ценного, лишь у одного он нашел фотокарточку с изображением милой на вид женщины и офицерское удостоверение. И то и другое майор, недолго думая, выкинул в снег.

 В общем, кроме спичек майор ничего полезного не нашел. Он было двинулся назад, в вертолет, но тут его внимание привлек предмет, торчащий из снега. Майор подошел к нему и, опустившись на колени, начал откапывать.

 Он сразу узнал свой автомат, видимо, тот вылетел из вертолета во время падения. Но автомат оказался неисправен: от удара погнулся ствол. Майор выкинул его обратно в снег. Бесполезная игрушка.

 Больше ничего не найдя, майор вернулся в вертолет. Пора было будить рядового. Майор потряс его, и тот проснулся.

 - Пора идти! - Только и сказал майор.