Живое доказательство (ЛП)

  Резник бросил в кофемолку горсть коста-риканских бобов, нарезал рожь и тмин, поставил чайник кипеть; он снял внешний слой с того, что осталось от польской чесночной колбасы, и нарезал тонкими ломтиками корку эмментальского сыра. Позади него сквозь стекло в верхней части двери небо становилось красным и фиолетовым.

  Резник отнес свой завтрак в гостиную, включил радио на тихий звук и сел со вчерашней газетой на подлокотник кресла, пока Майлз усердно мылся у него на коленях, глубоко облизывая розовым языком между вытянутыми когтями.

  Это было время суток, которое Резник любил больше всего, тишина перед тем, как большая часть мира тронулась с места. Еще в те дни, когда он был женат до появления кошек, он рано вставал с постели, стараясь не потревожить Элейн, и удовлетворенно бродил по пустым комнатам, прежде чем остановиться с чашкой кофе и новой пластинкой на стерео, наушники к ушам.

  В эти дни он редко пользовался наушниками, опасаясь, что не услышит первого зова, тянущего его в рабочий день, что-то вроде чрезвычайной ситуации, сэр, что-то случилось.

  Этим утром он добрался до спортивной сводки как раз перед тем, как через полчаса другой боулер сборной Англии приземлился, растянув пах, прежде чем зазвонил телефон, и он повернулся к нему, Майлз спрыгнул на ковер, прежде чем его толкнули.

  Голос Дивайна был громким, полным цинизма и удивления. «Те парни, на которых напали несколько месяцев назад в квартале красных фонарей, похоже, у нас может быть еще один».

  "Серьезный?"

  «Достаточно серьезно. Водитель грузовика подобрал его у Каннинг-серкус, чуть не наехав на него всеми восемью колесами. Он растянулся посреди пыхтящей дороги, совершенно голый до хрена».

  — Двадцать минут, — сказал Резник.

  "Я приду."

  Те парни.

  Первый был обычным игроком, заурядным игроком; продавец кондитерских изделий с женой и детьми в финкли и четырехлетнем хэтчбеке, набитом сникерсами и жевательной резинкой с лакрицей. На полпути по одному из переулков Ватерлоо-роуд, соблазненный леопардовыми гетрами и красными туфлями на высоких каблуках, двое мужчин вдруг оказались позади него, быстрые и неподвижные из темноты.

  Три недели в критическом списке потребовались все навыки старшего регистратора и ее команды нейрохирургов, чтобы реконструировать его череп, фрагмент за фрагментом, часть за частью. Каждый день его жена приезжала в автобусе, чтобы посидеть у его постели, почитать «Женский еженедельник», разгадывать головоломки и есть его виноград. Пару месяцев спустя в Лестере обнаружилась одна из его кредитных карт, часть лота, выставленного на продажу в пабе рядом с крытым рынком.

  Второй жертвой стал итальянский футбольный болельщик, ликующий после победы своей команды в англо-итальянском кубке и празднующий на просторах Лесной базы отдыха с друзьями, размахивая купюрами в тысячу лир и распевая лучшие хиты Паваротти. Молодая рыжеволосая, только что прибывшая на Super Saver из Ньюкасла, предложила ему быстро подрочить на деревьях у дороги, все, что угодно, только бы он не пел. Пара рано утром выгуливающих собак нашла его привязанным к платану, а через несколько часов он был в ужасе, лишенный всего, кроме копии футболки первой команды. Семнадцать швов потребовалось, чтобы залечить рану на лбу. Его билет на самолет был найден в мусорном баке возле Форест-парк-энд-райд, а его паспорт, разорванный надвое и еще раз надвое, в конце концов выплыл на поверхность пруда с утками у входа в Дендрарий.

  Последнее происшествие произошло в конце марта, когда другой торговый представитель приехал в город по делам и забронировал номер в отеле «Ройял». по делам же. Вернувшись к нему в комнату, она раздевала его на кровати, поощряя, по его словам, все время говорить с ней грязные вещи. Когда он спустился к своему «Жокею», она вытащила нож из своей сумочки и ударила его один раз в бок, один раз в плоть на плече. комнату и дальше по коридору отеля, оставляя его не в состоянии преследовать ее.Описание, которое он дал о ней, каким бы подробным оно ни было, не соответствовало ни одной известной проститутке в книгах Отряда нравов. Скорее всего, просто еще одна домохозяйка, влачащая Семью. Служба поддержки.

  Три инцидента, вероятно, не связанных между собой, а теперь и четвертый.

  Резник пересек улицу из центра Canning Circus, раннее движение уже нарастало по Дерби-роуд к центру города. Было время, он бы столкнулся с Джеком Скелтоном в этот час, когда суперинтендант отправился на свою обычную трехмильную пробежку.

  Но с ранней весны упражнения Скелтона сводились к хождению по четырем стенам его кабинета. Независимо от того, вышли ли отношения суперинтенданта с инспектором Хелен Сиддонс за пределы фантазии пожилого человека или нет, Резник слишком хорошо мог себе представить, с какой резкостью Элис Скелтон отругала бы его за глупость. И ускоренное продвижение Сиддонса в Западную страну мало что сделало для облегчения ситуации, оставив Скелтона все более недовольным и седым, а его обхват заметно увеличивался.