Живое и Мёртвое (СИ)

Чудик сочувственно кладёт свою ладонь поверх вашей, и вы принимаете его поддержку с неожиданной благодарностью. Где-то на задней парте сидит и ваша мама, но ждать от неё заступничества не приходится: сейчас она, прежде всего, классная руководительница, а уже потом ваша мама.

Ноздри ЗюЗю продолжают хищно трепетать, она сама — говорить гадости, но вы искренне стараетесь не реагировать, глядя куда-то в пол. Кончики ваших ушей пылают не то от ярости, не то от смущения, руки сами по себе сжимаются в кулаки, но вы понимаете, что невозможно ни дать сдачи, ни переубедить учительницу.

Нужно просто… просто перетерпеть.

Химичка ещё какое-то время упражняется в остроумии, но наконец успокаивается и отходит от вашей парты. Быстро сориентировавшийся в ситуации чудик вырывает из тетради двойной листочек и сует вам под руку.

— Летучка, — тихо объясняет он и кивает на прошествовавшую к своему столу ЗюЗю. — Она часто их проводит. Для них отдельную тетрадку заводят, а если нет… кол в дневник. И в журнал. Парочка таких оценок — и здравствуй трояк в четверти.

— Но я же… — лепечете вы, но К. нетерпеливо трясёт головой, и вы умолкаете.

— Поверь, бука, ей плевать на то, что ты — новенькая. Хотя… твоя мама — классуха, может, и пронесёт. Да не переживай, я в химии как тот красивое рыбов из мемасов. И за себя прорешаю, и за тебя.

Вы благодарно киваете и, заметив на себе острый взгляд учительницы, склоняетесь над листочком. Тем самым, за наличие которого впоследствии получите свой первый «кол».

***

ЗюЗю влепляет вам целых два кола, к счастью, расценивавшихся как один: и в дневник, и в журнал. Причём именно по той причине, что ранее озвучил ваш новый сосед по парте: отсутствие тетради для самостоятельных работ. И плевать она хотела на то, что сегодня ваш первый учебный день.

Никак не отреагировавшая на такую явную несправедливость мама весело щебечет со стайкой учителей в столовой, в то время как вы боретесь с тем, чтобы не устроить бунт и не пойти на торжествующе ухмыляющуюся ЗюЗю с остро заточенным карандашом и точилкой. Простым карандашом предполагается пронзить её чёрное сердце, а точилкой — перемолоть труп.

Где прятать тело вы ещё не решили, но лучше всего было бы пустить его на корм бездомным собакам. Или кошкам. Пускай хоть разок ЗюЗя сделает доброе дело, хоть и посмертно.

— Ничего страшного, всё поправимо, — утешающе говорит чудик, присаживаясь рядом с вами на скамейку и вытягивая длинные ноги. — Ух-х… хорошо, что М. не такая уж и строгая. Иначе заставила бы тебя бежать километр вместе с нами, ха-ха. Кстати, сдавать нормативы всё равно придётся, я бы на твоём месте начал готовиться.

— Хорошо ещё, что физкультуру последней поставили, — из вежливости бормочете вы, чтобы как-то поддержать нить разговора. — У нас вот частенько прямо в середине дня пихали. Только представь: все потные, разгорячённые — и на черчении. Жуть!..

— Ага, — соглашается чудик и, немного побарабанив по скамейке, съезжает с темы: — Где вы поселились-то? В хостеле каком или арендовали? Могу поговорить с мамой, может, чего подыщем.

— Ни то, ни другое, — с некоей толикой гордости ответствуете вы. — Мы живём в доме на Г-нской улице. И он у нас собственности.

— Тот самый дом на Г-нской?! — удивлённо кричит эмо-бой, да так, что на вас обернулись. — Ой, извини, извини… Так он же того… проклят. Прямо как тот злополучный дом в В. на Пр-ской. Наверное, и ты о нём слышала: тогда пропало то ли два, то ли три мальчика. Одного из них, причём, расчленили.

Ни о каких мальчиках вы, разумеется, не слышали, потому что разум успешно зацепился за одно-единственное слово, как нельзя лучше подходившее к вашей ситуации.

Проклят.

Ваш дом проклят.

Глава шестая. Оно

Погожим зимним днём меньше всего хочется думать о мрачных жилых домах, объятых мрачным проклятием. Особенно, если пресловутый проклятый дом — ваше с мамой единственное обиталище.

Широкая улыбка чудика, от уха до уха тоже раздражает и прямо-таки напрашивается на тумак, но он, кажется, ничего не замечал, продолжая щебетать что-то там о привидениях, заклятиях и прочей паранормальной чепухе.

Впервые вы искренне рады пронзительной трели звонка, возвещающей о начале урока. Чудик нехотя встаёт со скамейки и бредёт в начало шеренги: эмо-прикид эмо-прикидом, но он ужасно долговязый, так что ему только там и место.

Предполагается, что оставшиеся два урока вы будете основательно готовиться к завтрашнему дню или хотя бы обдумать способы борьбы с несносным привидением, но на самом деле вы тупо пялитесь в одну точку.

Эта новая жизнь, в которую вы по незнанию ухнули с головой, кипела, бурлила и норовила выплеснуться за края котелка, где варились вы с мамой. Роль котелка, самой собой, досталась дому на Г-нской, ставшим полигоном для сверхъестественной активности.

На ум пришла странная записка, полученная от призрачной девчонки сегодняшним утром, и вы поспешно залезли в ранец, чтобы в очередной раз перечитать простые, в общем-то, слова.

«20 января. Сегодня мы переехали»

«21 января. Надеюсь, маме станет полегче»