Живое золото

Но даже придя в себя, Одэ продолжал держаться, как простодушный дурачок. Эта унизительная маска на какое-то время обеспечивала ему безопасность и позволяла выискивать возможности для побега. Следующие три месяца Одэ работал, ждал и продолжал сохранять свою маску. Ему даже в голову не приходило, что можно смириться с судьбой. Смирение никогда не было свойственно его народу. Он должен был бежать и отомстить за то бесчестье, которому подверг его Мустафа ибн-Харит, этот проклятый Аллахом лгун, осквернитель гостеприимства, пожиратель падали, надсмеявшийся над хлебом и солью. Харит должен умереть. А чтобы убить Харита, Одэ нужно освободиться…

Солдат махнул рукой, давая понять, что автобус может ехать дальше, и Одэ расслабил руку, сжимавшую нож. Через час они миновали второй пост. Сидевший рядом с Одэ мужчина из Кано спал. Впереди показались белые здания Джидды, розовевшие под закатным солнцем. Пятнадцать минут спустя, когда они въехали в город, пурпур заката поблек и сменился грязно-серыми сумерками.

Мимо автобуса с ревом пронесся американский автомобиль, едва не сбив носильщика воды и его ослика. Одэ резко выпрямился. Ему показалось, что это была машина Шефии. Юноша попытался убедить себя, что это невозможно. Бедр ибн-Шефия сейчас в Медине. Не может быть, чтобы именно сегодня он решил прервать свою поездку! Наверное, машина принадлежит какому-нибудь богатому нефтяному шейху, который любит быстро ездить по плохим дорогам…

Машина развернулась и остановилась в пятидесяти футах перед автобусом. Водитель автобуса ударил по тормозам, но это мало помогло. Одэ увидел, что из машины выбираются четыре саудовских солдата. На улице как-то сразу образовалась толпа. Водитель автобуса издал гневный вопль и утопил педаль тормоза до отказа. Автобус вильнул в сторону, неохотно замедляя ход. Он так и не сумел затормозить достаточно быстро и потому толкнул американскую машину. Толчок был мягким, но все же он помял бок легковой машины и разъярил ее владельца.

Владельцем машины, как увидел Одэ, оказался Бедр ибн-Шефия. Он действительно прервал свою поездку в Медину.

Осмотрев свою помятую машину, Шефия обрушил град проклятий на голову водителя автобуса. Водитель ответил тем же самым, но еще более энергично. Тогда Шефия прибег к более утонченным обвинениям. Он высказал предположение, что у водителя плохо со зрением, а потому нельзя упрекать его за то, что он не заметил такой крохотный предмет, как американский автомобиль. Водитель на мгновение задумался, потом согласился, что столкновение действительно произошло по его вине – он не знал, что некоторые слабоумные господа имеют привычку ставить свой автомобиль поперек главной улицы.

Солдаты и зеваки от души наслаждались происходящим. Заметив это, Шефия резко оборвал ссору и заявил, что он прибыл сюда из Мекки, чтобы забрать беглого раба.

Зеваки приготовились услышать о революции, о государственной измене или о похищении третьей жены короля Сауда, и такое обыденное сообщение их разочаровало. Рабы – вещь несущественная. Конечно, казнь беглого раба может оказаться любопытной, но ее скорее всего перенесут в Эр-Рийяд, чтобы пощадить чувства иностранцев. Иностранцев это бы утешило, но жители Джидды почувствовали бы себя обманутыми в своих ожиданиях. Впрочем, поимка беглого раба – это лучше, чем полное отсутствие развлечений.

– Беглый раб у меня в автобусе? – переспросил водитель. – Ну тогда забирай его.

Шефия вошел в автобус, четверо солдат последовали за ним. Он внимательно осмотрелся по сторонам, но своего раба не обнаружил. Тут эмир из Кано тронул Шефию за рукав.

– Думаю, я видел того человека, которого вы ищете, – сказал эмир. – Он сидел по соседству со мной.

– И где же он теперь? – спросил Шефия.

– Он вышел, – сказал эмир, указав на заднюю дверь. – Я спал. Когда автобус остановился и поднялся крик, я проснулся, а этот парень выскользнул через заднюю дверь, словно змея.

– Почему же вы не закричали?! – возмутился Шефия.

– У нас в Кано это не принято, – высокомерно ответил эмир.

– Но вы должны были закричать! – взвыл Шефия. – Вы должны были сразу же сообщить мне! Быстро говорите, куда побежал этот беглый раб!

Эмир молча посмотрел на торговца. Шефия попытался ответить ему таким же надменным и угрожающим взглядом, но тут же отказался от этой затеи. В спокойных, ничего не выражающих глазах и в больших узловатых руках, неподвижно лежавших на рукояти меча, таилась опасность. Это был не тот человек, который позволяет торопить себя, тем более кричать на себя.

Выждав должное время, эмир произнес:

– Я сказал бы вам об этом раньше, если бы вы меня спросили, причем надлежащим образом.

– Это все нервы, – сказал Шефия. – Столько беготни, столько неприятностей… – Он замялся, надеясь, что это объяснение может служить достаточной заменой извинению.

– Что касается направления, – сказал эмир, – раб протолкался через толпу и пошел по этой улице.

Шефия знал, что за этой улицей начинался лабиринт улочек и переулков. Найти в них кого-либо было нелегко. Торговец сжал руки.