Живое

А самое плохое — разрушение острова Двери повлияло на Верховного февра, он свалился от приступа ужасной боли.

Говоря это, Лаверн многозначительно посмотрел на Кристиана, и тот понимающе кивнул.

— Стивен связан с Двериндариумом, — тихо пояснил он.

Лаверн вошел с нами в дом, напросившись на чашечку кофе.

Едва переступив порог, Кристиан заставил меня выпить несколько горьких и противных микстур. Я попыталась отвертеться, убеждая, что чувствую себя прекрасно, но мучитель остался глух к моим уверениям. Влил в меня гадость и отправил в купальню.

От настоек внутри поселился огненный смерч, согревающий тело и выжигающий болезни. Согревшись и отмывшись, я спустилась в гостиную. Лаверн сидел на подоконнике, болтая ногами и, как всегда, улыбаясь во весь рот. Уже одетый Кристиан сообщил, что поедет с другом в Вестхольд.

— Надо узнать, насколько плох Верховный и сколько на острове пострадавших. Будь умницей, Иви.

Он прижал меня к себе, горячие губы задержались на виске. Он делал так много раз, но теперь все было иначе. Каждый взгляд, каждое мимолетное прикосновение возвращало нас в холодный лес и наполняло воздух ароматом древесной коры, хвои и… запретного желания.

— Веди себя хорошо, — насмешливо протянул Крис, уловив мою нервозность. — Увидимся вечером.

И ушел.

Я решила тоже не сидеть дома. Как сказал Лаверн — сейчас на счету каждая пара рук.

Жадно глотая пирог с мясом, я устремилась к берегу. Там уже работали жители Двериндариума — и прислужники, и ученики, и февры. Расчищали от мусора и обломков, собирали дохлую рыбу, косились на дома, облепленные тиной и водорослями. С печных труб затопленных вчера жилищ свисали гирлянды из морских обитателей. Взморье повеселилось на славу.

На влажном песке лежал кусок разбитого фрегата. Огромный деревянный эфрим скалился на его носу, и я вздрогнула, увидев эту черную фигуру. От нее тоже осталась лишь часть — расколотая голова, кусок торса и одно распахнутое крыло. Черные глаза, казалось, смотрели прямо на меня. От ушибов и ударов у меня ныло все тело, но бок со шрамом горел особенно. Я старалась не обращать на это внимания.

За останками корабля я увидела своих друзей. Мелания, Итан и Ринг помогали расчищать берег, а Ливентия сидела на коряге, подложив бархатную подушку и изящно расправив складки изумрудного платья. Но не успела я окликнуть приятелей, как меня Дернула в сторону сильная рука. И толкнула за угол дома, подальше от чужих глаз.

— Жива, значит, — выдохнул мне в лицо Альф.

— Ты тоже, к сожалению, — буркнула я, растирая запястье. Что за манера так хватать? А еще из благородных, называется!

— Жив и прекрасно все помню, — прошипел парень. — О том, кто ты.

Я сжала кулаки, испытывая сожаление, что это гад выплыл из бушующего Взморья. А еще мучилась угрызениями совести, когда думала о его гибели!

— Такие, как ты, не тонут. Понятно — почему, — хмыкнула я. — Что тебе надо? И если ты снова рассчитываешь на…

— Мне нужны символы, — жарко произнес Альф. Жарко и… жадно.

Я внимательнее всмотрелась в его лицо. Выглядел парень неважно. Бледный и какой-то взъерошенный. На щеке темнел наливающийся желтизной синяк. Похоже, и Нордвигу пришлось побороться с волнами. Но больше всего пугал его взгляд — отчаянный, злой, жаждущий.

— Знаки! — Он снова схватил мою руку. — Знаки, которые ты написала на песке! Это сделала ты, я знаю! Ты! Мне нужно еще. Еще, слышишь? Дай их мне. Дай, и я не расскажу, кто ты.

Я выдернула руку, испытывая желание снова врезать этому идиоту.

— Альф, очнись! — Я оглянулась, убедившись, что в темном закутке никого нет, и снова посмотрела на парня. — Это ненормально, ты что, не понимаешь? Вчера что-то случилось, и это что-то связано с теми знаками! А еще это что-то очень страшное, Альф! Те знаки, они впитались в твою кожу! А слова вызвали волну! Не бывает таких совпадений!

— Мне надо еще! — блестя глазами, прошептал Нордвиг. — Еще! Я ощутил в себе изменения, но не сразу осознал, что это Дар! Я чувствую эти знаки. Слышу. Это язык. Чужой язык… Язык Мертвомира. Я могу его прочитать! Понять! Он живой, понимаешь? У него есть вкус, форма, запах… Это… не объяснить. Не передать словами! Мне надо еще!

Я осторожно отодвинулась, потому что Нордвиг все больше напоминал безумца.

— Альф, эти слова вызвали землетрясение и шторм.

— Это могущество! — восторженно произнес парень.

Его губы сжались, а глаза блеснули лезвиями.

— Ты дашь мне эти знаки. Иначе… — угрожающе сказал он.

— Нет, — мотнула я головой. — Я не хочу, чтобы ты разрушил Двериндариум. Тебе надо обратиться к лекарю, Альф.

— Не смей говорить об этом! Не смей никому рассказывать! — взвился Альф.

Я нахмурилась, и он снова понизил голос:

— Я не буду произносить слова, — торопливо облизав губы, уверил Альф. — Я только прочитаю. Непроизнесенные слова не имеют разрушительной силы. Поверь мне. Поверь! Это безопасно.

— Но опасно для тебя, — тихо сказала я. — Ты разве не видишь? Что они сделают с тобой?