Живое

Среди черных мундиров мелькнули белоснежные волосы бесцветных близнецов — Киара и Рейны. Их алые глаза горели одинаковой кровожадностью.

Я с отчаянием всматривалась в лица, ища лишь одно. Кристиан… Он должен быть где-то здесь! Надо его найти!

Я отказывалась думать о других вариантах…

Февры выстроились перед Вестхольдом треугольником, на флангах мерцали защитные барьеры, созданные Дарами, а острый угол ощетинился клинками.

— Во имя Двери! Во имя жизни! — закричал седовласый легионер, и треугольник двинулся вперед, врезаясь в тела чудовищ. Со стен посыпались огненные шары — там тоже засели защитники замка. В воздухе тошнотворно завоняло паленой шерстью и плотью. Чудовища взвыли и ринулись в атаку, напарываясь на сталь, вспыхивая рычащими факелами, воя, но продолжая идти вперед. Словно у монстров Мертвомира напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.

Словно им нечего было терять.

Живая стена неслась на защитников Вестхольда, в воздух взлетели тела в черных мундирах. Грудь седовласого февра с ревом пробил когтями эфрим и, развернувшись, швырнул тело на стену Вестхольда. И сразу взлетел, устремляясь туда, откуда сыпались огненные шары. Одно крыло зверя разворачивалось под неправильным углом…

Ржавчина.

Я сжала рукоять оружия, наблюдая, как за тем, кого я считала другом, устремляется еще несколько крылатых чудовищ. В воздух взвился рой снарядов, некоторые нашли свою цель. Один из эфримов тяжело рухнул вниз, снося своим телом и своих, и чужих. Внизу атака февров захлебнулась, наткнувшись на чудовищную свирепость монстров. Треугольник распался. Огромный, покрытый каменной броней щитобрюх раскидывал февров как игрушки, невзирая на град снарядов и острые мечи. Словно таран, он шел вперед, оставляя за собой кровавый след. От жуткого воя, криков и ударов звенело в ушах.

Никогда в жизни я не видела столько оружия! Мечи и сабли, идары и хвиги, цепи и ножи, горящие хлысты и топоры! Сталь пела свою губительную песню.

Никогда в жизни я не видела столько чудовищ. Крылатых, рогатых, хвостатых! Одни стояли по-человечьи, на двух лапах, другие — ползли, прыгали, извивались и взлетали! Жуткие и безобразные монстры атаковали со всех сторон, словно их тела не ощущали боли!

Я увидела Лейту Скарвис. Она сдувала с ладони мелкий песок, и он превращался в рой железных смертоносных ос. Каждая находила свою цель, пробивала тела, жалила! Рядом, в испачканной белой мантии, бился наставник Бладвин. Он кружил словно смерч, орудуя одновременно мечом и стальной сетью. Звери вокруг него выли и скулили, пытаясь добраться до вожделенной добычи.

Правее Бладвина сражался темноволосый февр с молниями в волосах. И молнией — в руках. Синяя, изогнутая змеей плеть звенела в воздухе, расшвыривая наступающих и оставляя на косматых телах глубокие ожоги. Студеный воздух вокруг февра нагрелся и искрился, снег кипел.

В стороне кружили вихри Бурана Эйсона, воздушные силки подхватывали зверей и швыряли об землю и в стены. Рядом бились спина к спине бесцветные близнецы, и я на миг поразилась мастерству обоих. Белый меч лорда рассекал воздух с такой силой и скоростью, что превратился в сияющую ледяную дугу. Рейна вертелась белоснежной смертью с идаром, хотя щеку девушки заливала кровь из рваной раны. А когда идар выбил когтями босх, северянка с рычанием запрыгнула на спину чудовища и окуталась ядовитым туманом, убивая монстра.

Звенели топоры, мечи и секиры, пели плети и хлысты, шипел огонь! Со всех сторон лилась кровь — человеческая и звериная. Но февров было слишком мало! Основные силы гарнизона ушли в столицу, оставив Двериндариум на попечение лишь малой части войск. Значит, и это было спланированно…

На ступенях Вестхольда застыла тонкая женская фигура с поднятыми руками. И в живую плоть вдруг врезались бронзовые фигуры, которые на Снеговье развлекали толпу жонглированием и танцами! Сейчас в железных руках угрожающе поблескивали тяжелые топоры! Подчиняясь Дару Лилианы Эхруст, бронзовые воины кинулись в атаку. Бледное лицо женщины посерело от усилий, ее руки дрожали, но губы были решительно сжаты. Атака железных воинов воодушевила февров, с криком они снова кинулись в бой. Чудовища бесполезно царапали когтями железные бока и головы, ломали клыки и когти о невиданных воинов. Лилиана качалась на ветру, но продолжала посылать свои творения в бой. Подчиняясь ее Дару, механические существа врезались топорами в плоть чудовищ, рубили лапы и тела.

— За жизнь! Во благо Две… — закричала Лилиана, когда сверху бесшумно обрушился харкост. Две пары узких серых крыльев летающей твари на миг закрыли женщину, жало на кончике хвоста взлетело вверх… А когда зверь снова взлетел, Лилиана осталась лежать на мраморе…

Ее бронзовые фигуры застыли с занесенными топорами или упали безжизненными и уже бесполезными поделками.

Я кинулась вперед, ища в хаосе сражения знакомое лицо:

— Вы видели февра Стита? Стит Левингстон? Вы видели? А вы?..

Мне никто не отвечал. Иные качали головами.