Живой доспех

Теперь мы стали теми самыми гопниками из подворотни. Плевать, эта дуэль была бесчестной с самого начала.

Шлем был крепким. Или, точнее, я бил слишком слабо. От моих ударов на нём появилось всего насколько трещин. Я же совсем выдохся.

Меня вдруг отвлёк неожиданный треск металла. Из груди Серп-1 торчали два силовых клинка. Живой доспех не понимал, что с ними делать и лишь беспомощно ухватился за них руками.

Мне вдруг стало не хватать дыхания. Как будто бы даже резко поднялась температура. По ногам и рукам пробежала дрожь.

Нет-нет-нет, только не это. Пожалуйста, только не это!

Копия «Двойного удара» подняла Серп-1 в воздух. Резким движением силовые клинки разошлись в стороны, разрывая нагрудник. По трибунам пробежал взволнованный шум.

В моих ушах оглушительно стучал пульс. Я больше не бил по шлему мечом. Вместо этого руки сами собой поставили остриё меча на зелёную глазную щель. Теперь я давил на эфес всем своим весом.

Но не мог отвести взгляда от своего доспеха. Как он обрушился громадой металла на песок. Как протянул в мою сторону руку. Как свет внутри шлема погас.

Меч под моими руками прошёл глубже. Я заорал. То ли от боли, то ли от напряжения, то ли из-за смерти Серп-1. Он так и замер, с протянутой ко мне рукой.

Это моя вина. Мой грёбаный план. Если бы мы не разделились, этого бы не произошло.

Сквозь шум в ушах пробился взволнованный голос.

— Лорд Потрос сдаётся! — уже буквально кричал глашатай. — Повторяю, лорд Потрос сдаётся!

Только сейчас заметил, как он стучит рукой по песку.

Я отпустил меч. Он так и остался торчать в шлеме рыцаря. Спотыкаясь, побрёл к Серп-1. К его останкам.

Толпа неистовствовала. Глашатай провозгласил, что я полностью отстоял свои права на род Сатирус и доспехи.

Я же упал на колени перед своим павшим другом. Коснулся его протянутой руки. Глаза наполнились слезами.

— Прости, приятель, — сказал я тихим голосом, качнувшись. — Я… я…

Не сумев договорить, я упал в объятья тьмы.

Интерлюдия Безумного Бароса, часть 1

3 недели спустя после дуэлей

Лорд Клеменс скривился от запаха пота и испражнений. Уже не в первый раз задался вопросом, как стража умудряется работать в таком ужасном месте. Его красно-чёрный камзол, расшитый золотом, слишком выделялся в таком окружении. Хотя бы духи на его одежде немного разгоняли окружающий смрад.

Как и всегда, его встретил Ринар. Толстый стражник в блестящих латах, в которых отражалось пламя многочисленных факелов, замер в поклоне.

— Лорд Клеменс, для меня большая честь вновь приветствовать вас, — заявил он заискивающим голосом.

«Честь, как же, — подумал лорд. — Да тебя просто радуют мои деньги».

Насколько он знал, Ринар за эти три года уже успел построить себе приличный домик прямо в Эсте. Почему-то никого не интересовало, откуда у обычного тюремного стража столько денег.

«Плевать, главное, что деньги идут на благое дело».

Лорд Клеменс достал из кармана небольшой мешочек, звякнувший монетами.

— Начальства нет? — спросил он напряжённо.

— Нет, милорд, — Ринар уже поднялся и жадно смотрел на мешочек. — Всё как всегда, можете без опаски надевать ваш доспех.

Мешочек полетел в руки радостного стражника. Сам же лорд уже входил в свой Живой доспех по прозвищу «Жидкий». Его вид полностью соответствовал прозвищу. Серебряный метал брони постоянно находился в движении, перетекая с места на место. Казалось, что его доспех никогда не выглядит одинаково.

— Проследи, чтобы никто не спускался на нижний уровень, — его голос в доспехе звучал приглушённо, будто из-под толщи воды.

— Да, милорд! — Ринар даже ударил кулаком в нагрудник.

Этот диалог они повторяли каждую неделю практически без изменений.

«Ну и пусть, — подумал лорд Клеменс, спускаясь по узкой каменной лестнице. В любом другом Живом доспехе это было бы делать проблематично. Однако его «Жидкий» без проблем менял свою форму, подстраиваясь под окружающую обстановку. — Никто не должен знать, чем я здесь занимаюсь».

Чем ниже он спускался, тем меньше становилось факелов в коридорах. На уровне тяжких преступников, вроде убийц и политзаключённых, в коридоре горело всего пару огней. Он же спустился ещё ниже.

Несколько пролётов спустя он оказался в тесной комнатушке, освещённой всего одним факелом. Ринар постоянно жаловался, что перед приходом лорда приходится спускаться вниз и зажигать его. В комнатушке было всего три плотные двери, не пропускавшие ни света, ни свежего воздуха. Если, конечно, можно считать здешнюю вонь свежим воздухом.

Лорд Клеменс вознёс молитву Ушедшим за то, что Живые доспехи никогда не пропускали внутрь окружающие запахи.

Этот уровень был предназначен для самых опасных врагов королевства. Для тех, чьи злодеяния были столь страшны, что они не заслуживали смерти. Лишь вечного гниения в этих стенах.

— Клемми, это ты? — раздался ненавистный хриплый голос из правой камеры. — Заходи скорее, я уже соскучился!

Зубы сжались так сильно, что заскрипели. Лорд Клеменс одёрнул себя.

«Не позволяй ему вывести тебя из равновесия».