Живой Лес (СИ)

— Верно. Кровь какое-то время сохраняет свои живые свойства… Продолжает жить отдельно от тела. И передаёт свои свойства. Кровь может обо всем рассказать, это универсальная книга жизни…

— Прости, но весь этот ритуал напоминает древесную прививку, которую делает наш садовник, когда хочет получить гибрид яблока и груши, — я подняла брови и скосила лицо, задумавшись. Старик Райс так ловко вставлял побеги одного дерева в разрезы другого, что от этого смешения всегда получались удивительные плоды…

— Понимаю… Твоё воображение подбрасывает разные образы. Главное, что это работает, — он устроился полулежа, и теперь его губы шептали в районе моего виска. Ощутив легкую дрожь в теле, я затаилась, как непоседливый зверек. — И потом, не забывай, что связи двусторонни. А у волтов всегда был культ крови. Они росли с ним. Волты чуют кровь добычи, а любые обряды между собой скрепляют кровным подтверждением… И именно поэтому, предвосхищая твой вопрос, они подчинились, увидев твою кровь. Кровь — святое… Окропив священный камень волтов кровью, ты доказала серьезность своих намерений. Они верят в тебя. Верят, что ты изменишь их мир.

— Занимательно… — протянула я, усердно разглядывая ногти на руках, чтобы скрыть охватившее меня волнение. Надеются? На меня? И как им сказать, что я не могу оправдать их ожидания? — Ты стал одним из волтов?! — спросила я так, как будто мне это было не очень-то важно.

— И да, и нет… — ответ поставил в тупик. — Я остался человеком, но у меня появились некоторые привычки… Душа стала сильнее откликаться на зов природы.

— Привычки?! — вскрикнула я. — Что за привычки…

Я подскочила, опираясь спиной на стену и подтягивая колени к себе. Но Ратмир молчал, беззвучно наблюдая за моими перемещениями. Бездонный взгляд, проникающий, казалось, в самый мозг не хуже хирургического инструмента, отражал всполохи огня. Глаза манили и словно хотели приблизить меня к себе. Но я верно оценила таинственное молчание.

— О нет! — воскликнула я. — Только не говори мне, что ты… Почему я чистая? Где моя кровь? — зло уставилась на него и попыталась отодвинуться в несуществующее пространство.

— Алёна, успокойся! — тиран встрепенулся. — Пойми, это теперь в моей природе… Волки, так делают волки. Этот вкус, он такой… родной. Он помогает мне стать ближе, понять тебя… Нужна всего лишь капелька. Я лишь позаботился о тебе…

— Хватит!!! — заорала я, намереваясь прекратить всю эту нелепицу. Вот влипла же! Я задохнулась от возмущения, боясь представить произошедшее. — Уйди! Убирайся, прошу тебя! Не хочу тебя видеть!!! Это… это отвратительно!

— Я никуда не уйду, — спокойствию Ратмира можно было позавидовать. Он даже не шелохнулся, уверенно придерживая меня рукой. — Я не хочу оставлять тебя. Ничего плохого я не сделал. Ты и сама поймёшь. Нам проще будет установить контакт, если понадобится…

— Да ты… Ты! — я залилась румянцем, ощутив как щеки начинают пылать. — Никогда не смей так делать!

— Алёна, ты моя жена… Я могу не только ухаживать за тобой, но и позволять себе многие другие вещи… — его глаза внезапно приблизилось к моим, заставляя меня вжаться в стену. — Не противься… И все будет хорошо. А иначе…

Его лицо было так близко… Оно вошло в тень и сейчас расплывалось огромным темным пятном, было слышно лишь хриплое дыхание. А ещё два пляшущих отблеска в глазах сплавлялись в единое целое. На миг мне показалось, что передо мной находится голова огромного волка, готового жадно впиться мне в глотку. Я прогнала тревожные мысли и выдавила единственное, на что хватило смелости:

— Иначе?..

Он не отвечал, лишь тёплая большая ладонь заскользила по моему обнаженному боку, и было не ясно, гладила ли она меня или хотела сжать, причинить боль.

— Иначе… Тебе все равно придётся, хоть как, через силу… Обратного пути нет, Алёнушка. Ты здесь… и никуда не денешься. Лес забрал тебя.

То, что я залипла в паутине мухой, отчаянно дрыгающей лапками в попытках покинуть сеть и обрести свободу, новостью не являлось. Только нужна ли свобода мухе? Быть может, самое лучшее, что она может сделать — стать обедом для огромного сильного паука? Эти мысли, словно навязанные, пробирались в голову, скручивали мои чувства, заплетая их тугим узлом, опутывая, заставляя залипнуть в тягучей смоле непонятного томления.

— Я поняла… — вторя своим мыслям, как под гипнозом прошептала я. Рука продолжала скользить по моему телу, а я замерла, скованная липкой сетью изнутри. Потом внезапно очнулась, тряхнула головой.

— Нет, не сейчас! — перехватила я сильную ладонь.

— Я и не собираюсь, — усмехнулся он. — Тебе нельзя сейчас. Слишком слабая… Не пугай меня больше.