Живой металл

— Вот и слава богу. А то бы мне пришлось идти под суд за паршивые полмиллиона. Дело в том, что мы их уже истратили. Как бы то ни было, об этом знаем только мы с тобой. А филателисты будут только рады.

Он замолчал, ожидая, что скажет пилот.

— Ладно, ладно, — ответил Ле Круа. — Какое мне дело до этих денег… сейчас, перед стартом? Идемте.

— Подожди, — Гарриман достал матерчатый кисет. — Возьми это с собой. Его вес учтен, я сам проследил за этим. С ним надо сделать вот что… — и он подробно проинструктировал пилота.

Ле Круа был явно озадачен.

— Я верно вас понял, шеф? Нужно позволить найти его… а потом рассказать всю правду?

— Именно так.

— О’кэй, — Ле Круа положил кисет в карман комбинезона. — Идемте к кораблю. До старта — двадцать одна минута.

В контрольном зале к Гарриману подошел Стронг. Они вместе смотрели, как Ле Круа поднимается в корабль.

— Марки там? — спросил Стронг с беспокойством. — Я не заметил ящика у него в руках.

— Все в порядке, — заверил его Гарриман. — Их отнесли в корабль еще раньше. Устраивайся поудобнее и смотри. Уже был сигнал готовности.

На гостевом балконе рядами стояли перископы. К ним прильнули Диксон, Энтенца, губернатор штата Колорадо, вице-президент Соединенных Штатов и еще дюжина Очень Важных Персон. Гарриман и Стронг поднялись на балкон и сели к своим перископам.

Гарримана бросило в жар, забило мелкой дрожью. Корабль был виден как на ладони. Слышно было, как внизу Костэр отдавал последние распоряжения. Голос его звучал нервно и отрывисто. Какой-то репортер что-то талдычил в микрофон. Гарриман чувствовал себя чем-то вроде свадебного генерала. Он сделал все, что мог, и теперь ему оставалось только смотреть, ждать и молиться.

В небо взвилась сигнальная ракета — оставалось пять минут.

Секунды словно растянулись. За две минуты до старта Гарриман оторвался от окуляров и поспешил к выходу — его место было там, наверху. Костэр удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал: у него было полно своих дел. Гарриман оттолкнул охранника и вышел на взлетное поле.

На востоке чернела пирамида корабля. Гарриман снова ждал.

Наверное, время остановилось. Когда он вышел на поле, до старта осталось меньше двух минут. А корабль все стоял, темный и тихий. Кругом тоже было тихо, только вдалеке где-то выла сирена. Сердце камнем застыло в груди, воздух застрял в сухом горле. Что-то сорвалось. Конец.

Из-за контрольной башни выметнулся столб света. Под кораблем вспыхнуло ослепительно-белое пламя.

Оно ширилось, расползалось в стороны. Медленно, нехотя. «Пионер» поднялся над землей, помедлил, балансируя на огненной колонне и вдруг рванулся в небо так, что через секунду оказался в самом зените. Гарриману почудилось, что корабль сейчас рухнет ему на голову — это было больше похоже на прыжок, чем на взлет. Он отпрянул, закрыл лицо руками.

И тут обрушился звук, точнее — шум на всех мыслимых частотах. Он нарастал и нарастал. Гарриман слышал его зубами, костями, всем телом — даже сердце сжалось. Он упал на колени, согнулся, а вокруг неистовствовали громы.

А потом налетела воздушная волна, рванула одежду, перехватила дыхание. Гарриман бросился в укрытие, но его сбило с ног.

Он через силу поднялся, кашляя и отплевываясь, и тут вспомнил, что надо посмотреть на небо. Прямо над головой сияла звезда. Потом погасла.

Он вернулся в контрольный зал.

Все галдели. Сквозь шум в ушах он расслышал слова, несущиеся из динамика:

— Станция слежения-один — Контрольному. Пятая ступень отделилась по графику. Мы видим их по отдельности.

— Первая! Следите за пятой ступенью, ведите ее! — резко выкрикнул Костэр.

Репортер все трещал в свой микрофон:

— Великий день, люди, великий день! «Пионер» взлетел, словно господень архангел с огненным мечом, и начал свой путь к планете-сестре. Конечно, вы видели это на своих экранах, но как бы мне хотелось, чтобы вы видели его так, как я: он стрелой рванулся…

— Заткните ему глотку! — велел Костэр, потом крикнул зрителям на балконе. — Эй вы, там, тихо!

Вице-президент США глянул на него и умолк, не позабыв, впрочем, улыбнуться. Замолчали на время и прочие Очень Важные Персоны, но потом начали тишком перешептываться.

— Станция слежения-один — Контрольному, — нарушил тишину девичий голос. — Видим пятую ступень, она высоко.

Из угла донесся шорох. Там на большом экране высветилась карта Колорадо и Канзаса, покрытая частой координационной сеткой. Ровными красными огнями горели города и городки, пульсировали неэвакуированные фермы.

Оператор тронул кнопки, и на экране высветилась проекция пятой ступени. Перед экраном застыл молодой человек с тангетой в руке — один из лучших бомбардиров ВВС. Он должен был приземлить пятую ступень, включив вышибной заряд парашюта. Он следил за данными радаров, но больше полагался на инстинкт, точнее — на профессиональное чутье, говорившее ему, где опустится многотонная пятая ступень, еслихж сейчас нажмет кнопку. Со стороны он казался совершенно спокойным.

— Станция слежения-один — Контрольному, — на этот раз говорил мужчина. — Четвертая ступень отделилась по графику…

Тут же его перебил баритон: