Живой металл

— Нужно построить большой корабль. Конечно, мы не сможем пока построить такой большой, как нам нужно, но, во всяком случае, он должен быть больше «Пионера». Костэр спроектировал огромную катапульту, она сможет забрасывать корабли на околоземную орбиту. Мы забросим туда танкеры — они снабдят корабли горючим. Это будет настоящая космическая станция, вроде нашего энергоспутника. Катапульте помогут собственные двигатели корабля.

— Все это дорого обойдется.

— Дорого, но у нас есть источники денег. Мы продадим часть наших исключительных прав, а может — и все права. В свое время мы получили их задешево, а теперь получим тысячу долларов за то, что нам обошлось в десятку.

— Вы полагаете, это поможет нам продержаться до тех пор, пока дело не начнет приносить прибыль? Посмотрите фактам в лицо, Дилоуз: прибылей не будет до тех пор, пока между Землей и Луной не заработает постоянная грузопассажирская линия. Тогда у нас появятся серьезные клиенты. Но что вывозить с Луны? И кому это нужно?

— Дэн, какого черта вы связались со всем этим делом, если не верите в него?

— Я верю в вас, Дилоуз, но мне хотелось бы знать ваши планы подробнее. Каков наш бюджет, каковы перспективы? Только не говорите мне о лунных алмазах. Этот фокус мне вполне ясен.

Гарриман помедлил, пожевал сигару.

— Кое что мы можем продавать уже сейчас.

— Что?

— Знания.

Энтенца хохотнул, Стронг насупился, Диксон кивнул.

— Это пойдет. Знания всегда ценятся, если суметь их приложить. А Луна — именно то место, где новых знаний — хоть пруд пруди. Я уверен, что мы соберем деньги на следующий корабль. И все же мой вопрос остается — бюджет и ближайшие действия.

Гарриман молчал. Стронг посмотрел на него, по лицу своего партнера он читал, как по раскрытой книге. Похоже было, Гарримана загнали в угол. Стронг нервничал, но был готов прийти компаньону на помощь.

— Глядя на вас, — продолжил Диксон, — можно подумать, что у вас нет средств для следующего шага и что вы не знаете, где их взять. Я верю в вас и готов дать деньги. Вы не продадите мне свою долю?

Гарриман посмотрел ему прямо в глаза.

— Послушайте, Дэн, — глухо проговорил он. — Ведь вы уже выкупили долю Джека?

— Я этого не говорил.

— Это и так видно.

— Неправда, — запротестовал Энтенца. — Я действую сам по себе. Я…

— Бросьте, Джек, вас же насквозь видно, — спокойно сказал Гарриман. — Дэн, вы заполучили пятьдесят процентов в деле. У нас с вами всего поровну и я, если Джордж от меня не отступится, могу управлять делом. Если вы получите еще одну долю, вы сделаетесь боссом. Похоже, именно этого вы и хотите.

— Я уже сказал, Дилоуз, что полагаюсь на вас.

— Но вам все-таки хочется для полного спокойствия заполучить контрольный пакет. Мне это не подходит. Я намерен заниматься космосом и Луной еще лет двадцать и добьюсь-таки процветания нашего дела. А вам, Дэн, это не по силам.

Диксон не ответил. Гарриман походил по кабинету взад-вперед и наконец, остановился перед Диксоном.

— Послушайте, Дэн, если бы вы действительно понимали перспективы нашего дела, я бы с легкой душой уступил вам место у руля. Но для вас все это только способ добиться денег и власти. Богатейте на здоровье, я с удовольствием вам помогу, но ключевая позиция пусть остается за мною. Нужно развивать наше дело, а не превращать его в дойную корову. Человечество отправится к звездам, и нам с вами придется провернуть такое, что нынешние проблемы покажутся чепухой. Человечество готово к этому, как невеста — к зачатию, но все это надо организовывать, иначе выйдет пшик. А вы, Дэн, провалите дело, если встанете у руля: вы не видите перспективы, — он перевел дух. — Возьмите, к примеру, безопасность полета. Знаете, почему я уступил пилотское кресло Ле Круа? Ведь не со страху же. Я хотел, чтобы наш «Пионер» вернулся на Землю целым и невредимым, чтобы космические полеты не оказались мертворожденным дитятей. Знаете, зачем нам нужна монополия? Потому что теперь всякий, да еще и брат всякого захочет слетать на Луну. Помните, что началось после полета Линдберга?[3] Каждый, кто мнил себя пилотом и умел вертеть штурвал, считал своим долгом перелететь океан, некоторые летали даже с детьми. Пилоты сыпались в океан, и аэропланы быстро приобрели дурную славу. Авиафирмы стали так охочи до быстрых денег, что буквально каждый день случались катастрофы. С космическими кораблями такого случится не должно! Они слишком хороши и слишком дороги. Если о них пойдет дурная слава, лучше бы нам не рождаться на свет. Но я позабочусь, чтобы этого не случилось.

Они помолчали.

— Я уже говорил, Дилоуз, что верю в вас, — сказал Диксон. — Сколько нужно денег?

— Что? А на каких условиях?

— В обмен на вашу расписку.

— Мою расписку — и всего лишь?

— Конечно, мне понадобится какое-то обеспечение.

Гарриман ругнулся.

— Вы зацепили самое больное место, Дэн. Я же вложил в наше дело все, что у меня было, и вы, кстати, хорошо это знаете.

— Но у вас есть страховка, причем довольно большая.

— Есть, но она принадлежит Шарлотте.