Живой металл

Если я правильно считал, прошло четыре минуты. Вот оно, то, что я искал. Через закопченые стекла я совершенно ясно видел это в самой северной части Солнца. Большое солнечное пятно этого света — больше всех, которые когда-либо отмечала астрономия, циклон раскаленных газов, огромное динамо, изливающее свои потоки электромагнетизма на все кружащиеся планеты. Солнечный кратер, который, как мы теперь знаем, был в своем максимуме сто пятьдесят тысяч миль в диаметре.

Прошло пять минут. Не было смысла держать у глаз стекла. Даже, если мысль моя была верна, даже, если этот светящийся столб мчался к Солнцу через пространство с быстротой света, все же должно было пройти от восьми до девяти минут, пока он только достигнет Солнца.

Да и не была ли моя мысль, в конце концов, совершенно невозможной? Но если и нет, на что могла надеяться металлическая рать? Стрела была так мала по сравнению с мишенью. Какое действие мог иметь на солнечные силы такой слабый металлический снаряд? И все же — равновесие природы так чувствительно, значительные происшествия могут явиться последствием малейшего изменения в ее бесконечно чувствительном, бесконечно сложном равновесии. Могло быть… могло быть…

Прошло восемь минут. Если я был прав, стрела коснулась теперь Солнца. Десять минут.

— Что это такое? — испуганно крикнул Дрэк. — Что происходит? Взгляните на конусы! Взгляните на Повелителя металла!

Пирамидальное пламя, бывшее горой из конусов, осело. Столб света не уменьшился, но механизм, бывший его источником, осел на много ярдов.

А повелитель металла? Огни его потускнели, великолепие его угасло. И все бледнее становился фиолетовый блеск сторожащих звезд.

А крестообразный предмет — хранитель конусов? Не опускались ли все ниже и ниже его крылья, не двигались ли его щупальца все слабее и слабее?

У меня было такое ощущение, точно из всего окружавшего меня была вытянута сила. Точно вся жизнь города истощилась, точно из него высосали всю жизненность. Истощилась, чтобы отдать силы этой стреле, мчавшейся к Солнцу.

Вся рать была бессильная, неподвижная. Живые колонны склонились на бок. Живые гроздья обвисли.

Двенадцать минут…

Несколько колонн свалилось. Позади нас сверкающие глаза стен померкли, умирали…

Нас стало охватывать ощущение, похожее на тот ужас одиночества, каким дышало проклятая долина у развалин.

Населенный кратер изнемогал.

Великолепие Повелителя металла угасало все больше и больше.

Четырнадцать минут…

— Сорнтон, — шепнул мне Дрэк, — жизнь уходит из них. Уходит вместе с этим столбом света. Что это значит? Зачем они это делают?

Пятнадцать минут…

Щупальца Хранителя бессильно шевелились. Вдруг пылающая пирамида потемнела и погасла.

Шестнадцать минут…

Вдоль всего края кратера какая-то невидимая рука точно подняла кверху щиты.

Семнадцать минут…

Я бросил свой пульс, схватил очки и поднес их к глазам. Мгновение я ничего не видел, потом белая раскаленная точка засияла на нижней части большого белого пятна. Она засверкала так ослелительно, что на нее было трудно смотреть даже через закопченые стекла.

Я протер глаза и снова посмотрел. Точка горела так ярко, что как иглой пробуравила глаз. Но очертаний пятна точка не меняла. Она как будто бы сверкала высоко над ним.

Я молча передал Дрэку очки.

— Вижу! — закричал он. — Сорнтон… Пятно… Оно увеличивается!

Я выхватил у него очки и снова стал смотреть. Но я по сегодняшний день не знаю, видел ли Дрэк, как пятно увеличивалось. Мне казалось, что оно не менялось… и все же… может быть… кто знает, не открылась ли шире рана солнца под этим перстом силы, под этой стрелой света, посланной металлической ратью?!

Быть может, солнце, не устояло…

Я не знаю этого до сих пор. Так или иначе, ослепительная точка все продолжала сиять. И для меня это уже было достаточным чудом.

Двадцать минут… Сам не отдавая себе отчета, я считал… Двадцать минут…

На краю кратера, где поднялись кверху щиты, стал собираться светящийся туман. Прозрачный, аквамаринно-нежный и аквамаринно-светлый. В одно биение сердца он сгустился в широкое кольцо, сквозь, сияющую толщу которого на каждом диске ясно отражалось солнце, как бы видимое через облака прозрачных атомов аквамаринов.

Щупальца Хранителя снова задвигались. Щиты вокруг кратера, как один, повернулись вниз. Сгущавшийся туман становился все более и более сверкающим.

Снова, как один, завертелись щиты. С каждой вогнутой поверхности, с поверхности всех огромных кругов под ними, вырвались потоки зеленого огня, зеленого, как огонь самой зеленой, цветущей жизни. Сотканные из бесчисленных, мчащихся, ослепительных ионов, сильные лучи устремились к тысячефутовому колесу, увенчивавшему конусы, и привели его в движение.

Сверху образовалось прозрачное облако сверкающего тумана. Откуда появились эти сверкающие туманности? Казалось, щиты вытянули из воздуха какую-то невидимую, ритмическую, энергию и превратили ее в видимый блистающий поток.

Потому что теперь это был поток. С огромного колеса вниз лился поток, водопад зеленых огней. Он каскадом заливал конусы, топил их.