Живой Огонь

— Так, бери, Федор Алексеевич, — сказал Златан, ставя передо мной одну из кружек.

— Блин, Злат, знаешь же, что не люблю, когда меня так величают, — поморщился я, услышав из уст друга свое полное имя-отчество.

— Начальству, значит, можно, а мне нет? — удивленно поинтересовался тот.

— Начальство это начальство. А ты мой сослуживец.

— Я был твоим сослуживцем, — Златан поднял палец, потом отпил бражки и продолжил. — А теперь я майор, командир ДРГ.

— Я больше не военный, Злат. Обычный проводник. И работаю только один, — я сделал из кружки несколько глотков. Брага оказалась довольно хорошей и забористой.

— Ага, видел. Один, а девушка тогда кто? — Златан усмехнулся.

— Катя. Она моя… не знаю даже, как и объяснить.

— Да скажи просто — девушка.

— Она не просто девушка, Злат. Я ее знаю почти всю свою сознательную жизнь. Андрюху помнишь? — я посмотрел на Златана и тот кивнул. — Так вот, она его сестра. Родная. Больше, я думаю, ничего объяснять не нужно.

— Ага… А Андрей знает о том, что вы… вместе?

— Нет, пока что.

— Думаешь, он не будет против ваших отношений?

— Вот не знаю, Злат. Не знаю. Честно, я боюсь, — я сидел, поворачивая стоящую на столе кружку. Помолчав немного, продолжил говорить. — Мне даже в «Вымпеле» так страшно на операциях не было, как сейчас.

Златан захлебнулся брагой. Блин, я ведь и забыл, погруженный в раздумья, что он не знает о том, что я в ЦСН служил. Ну все, теперь точно, как прокашляется, будет к себе звать. Прокашлялся Златан быстро, потом допил брагу и посмотрел на меня.

— И сколько ты в «Вымпеле» прослужил? — вполголоса спросил он. Понимает, что о таком кому попало знать не стоит.

— Три года. Уволен со службы по причине провала операции.

— Провала операции?

— Угу. Дело под Грозном было… — начал рассказывать я.

* * *

Пять лет назад. Чеченская республика, окрестности города Грозный.

Я лежал за старым пнем, держа в руках привычную СВД С. Маскхалат отлично защищал меня от взглядов, так что когда боевики появились в поле моего зрения, никто из них меня не заметил. Не услышали они и звука выстрела, только увидели, как один из них валится на землю, сбитый моей пулей. Они даже остановиться толком не успели, когда я прострелил голову еще одному. Только после этого они залегли.

— Проф, ответь Кремню, — раздался в рации голос командира.

Я отпустил рукоять винтовки, и, не отрываясь от наблюдения, нажал клавишу передачи. После моего доклада о том, что у противника еще минус два бойца, командир скомандовал мне отходить к группе.

— Так точно, отхожу, — ответил я, и отключился.

Потом обернулся, чтобы наметить путь, и начал медленно отползать назад. Двигался медленно, так как террористы, хоть и были далеко, но все-таки могли разглядеть движения травы и просто выстрелить. А умирать так по-глупому, когда рядом мои товарищи пытаются спасти моего лучшего друга, мягко говоря, нельзя. Так что полз медленно, держа винтовку за ремень, чтобы та не мешала. И только метров через десять развернулся спиной, и пополз вперед.

Когда я выполз из кустов, Вася поднял на меня автомат. Но увидев, что это свой, опустил его. Всего нас было пятеро, остальная часть сводной группы погибла при отходе. Мы тоже могли в любой момент потерять одного из наших. Я подошел к плащ-палатке, на котором лежал Андрей. Он был бес сознания. Рядом сидел наш санитар, пытаясь хоть как-то улучшить состояние Андрея.

— Как он, Бинт? — спросил я, приседая на корточки возле друга. Винтовку держал в руке.

— Жить будет. Но если мы не попадем на базу в течение суток, он может лишиться возможности ходить, — ответил санитар, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Что? — я не поверил собственным ушам. Потому и уточнил. — Ты говоришь о самом худшем из вариантов?

— Нет, Профессор. Это вполне может случиться.

— Ты же говорил, нож всего лишь задел позвоночник, но не перебил его. При таких ранениях не возникает паралича.

— К сожалению, в случае Андрея может возникнуть. Нож слишком сильно углубился в позвонок. И ты сам знаешь, к чему это может привести.

— Твою мать. Да что за херня?! — крикнул я, поднимаясь на ноги. Винтовку сразу же бросил в сторону, и отошел подальше. — Почему я всегда выхожу из передряги сухим, а Андрюха только и делает, что получает травмы?!!

— Федя, не вини себя… — начал было капитан, но я перебил его.

— Я уже двадцать два года Федя! — крикнул я, глядя в глаза командиру. — Ты не понимаешь, командир! Сколько лет ты знаешь Андрея? От силы два года. Я же знаю его всю свою жизнь. И сколько бы нам, б***ь, не было лет, всегда! Слышишь, всегда! Андрей всегда получал травмы, а я оставался чистым и не битым. Разве что нос разобьют, или сломают. И все! Надоело мне, б***ь!

Я отвернулся, и не в силах стоять, сел на землю. Капитан стоял у меня за спиной, не зная, что мне сказать. Остальные ребята тоже молчали. Минут через пять ко мне подошел Серега, немного прихрамывая на своем протезе. Сначала просто положил руку мне на плечо, а потом сел рядом.

— Федь, я знаю, что ты сейчас чувствуешь, — обратился он ко мне.

— Неужели? — скептически скривился я.