Живой позавидует мертвому

Виталий буквально припал к чудо-приборам, которыми был оснащен подводный мотоцикл. Приборы, несмотря на падение мотоцикла, функционировали исправно. Они снова зафиксировали чьё-то прерывистое движение. Плывший объект не отличался особо крупными размерами. Судя по его средней маневренности, это вряд ли могло быть какое-либо подводное судно, вроде беспилотной подводной лодки. Версия о том, что здесь орудует некий экземпляр морской живности, была отброшена еще раньше. Оставался всего лишь один вариант: нападение совершил и не торопился уплывать прочь человек. Причем он был хорошо снаряжён для более-менее безопасного пребывания в море на таком далёком расстоянии от суши и на такой глубине.

Сообразив, кто является его противником, Боцман продолжал искать решение. Абсолютная неопределённость цели и непредсказуемость дальнейших действий неизвестного аквалангиста не сулили ничего хорошего. К тому же очень отчетливо прорисовывалась перспектива нового столкновения с ним. Каким-либо образом избежать его не представлялось возможным. По показаниям приборов было ясно, что тот готовился повторить атаку. Это лишний раз подтверждало, что противник обладал техникой, позволявшей отлично ориентироваться во мраке ночного моря. Раздумывать над тем, кто он и откуда взялся, у Боцмана попросту не было времени. Куда более важным было найти выход из сложившегося положения.

Подводный мотоцикл бросать нельзя было ни в коем случае. Во-первых, техника могла попасть в руки террористов. Тем самым секретность операции против них ставилась бы под большое сомнение. Во-вторых, бросить его нельзя было чисто из инстинкта самосохранения. Ведь плексигласовый шлем подводного мотоцикла выполнял роль воздушного колокола. Покинуть его и начать всплытие означало неминуемое страшнейшее последствие – кессонную болезнь. Уж о ней Виталий был весьма хорошо осведомлён.

Кессонка, как её называют подводники, – штука опасная. Стоит любому человеку попытаться вынырнуть из глубоководья быстрее, чем предписывается правилами, как его неизбежно ожидает эта болезнь. А всё из-за глубинного давления и газов дыхательной смеси. Чем быстрее поднимаешься наверх, тем ниже давление, а растворенные в крови и тканях организма газы стремительно выделяются в виде пузырьков в кровь. Этим самым у всплывающего разрушаются стенки клеток и кровеносных сосудов, блокируется кровоток. При тяжёлой форме кессонка запросто может вызвать паралич или спровоцировать смерть. Испытывать на себе все её «прелести» добровольно мог только особо изощрённый мазохист или самоубийца. В большинстве случаев экстренное всплытие и последующая болезнь становились последствиями каких-либо нештатных ситуаций.

Наблюдая по приборам за резвым приближением неизвестного противника, Саблин отчаянно принялся выворачивать руль мотоцикла. Занятие это было не из лёгких. Боевой пловец приложил колоссальнейшие усилия, чтобы вручную кардинально изменить направление подводной «мотоигрушки». Казалось, что вода вокруг него бурлит и пенится, а сам подводный аппарат чертит по песчаному дну брюхом. Однако всё это было лишь игрой напряженного разума, желавшего любой ценой решить жизненно-важный вопрос.

Мотоцикл, несмотря на всю свою громоздкость и слабую маневренность, всё-таки не устоял под напором мощи боевого пловца и повернул в нужном направлении. Виталий с облегчением глотнул кислородной смеси и хорошенько поддал скорости. Он не собирался уносить ноги от внезапной опасности. Ему не хотелось уклониться от борьбы и отдать тем самым неведомому противнику техническую победу, как это называют шахматисты. Боцман предпочел сделать ход конём (или морским коньком, как он про себя пошутил): разогнать на всю катушку подводный мотоцикл и пощекотать нервы неизвестному аквалангисту.

Русский боевой пловец увел мотоцикл на несколько десятков метров в сторону от объекта, готовившегося к атаке. Там он в нормальном режиме развернулся, затем сориентировался по приборам так, чтобы направиться прямо на неизвестного. Едва это удалось, как Саблин стал понемногу подбавлять газу. Через небольшой промежуток времени подводный мотоцикл двигался почти с предельной для себя скоростью.

Теперь уже и на самом деле вода за спиной Виталия бурлила. Он не сводил глаз с навигационных приборов. Не хотелось упустить из виду и прошляпить свою цель. Неизвестный, очевидно, понял, что происходит. Он поубавил прыти и даже замешкался на несколько секунд. Видимо, пытался что-то придумать. Когда решение было найдено, аквалангист резко рванул вправо. Он норовил уйти от преследования. Однако в понимании Боцмана это было не столько преследование, сколько погоня с целью взять беглеца на таран.

«Нет, не уйдешь», – мысленно приговаривал Саблин. Невзирая на все свои старания, аквалангист не смог ускользнуть от подводного мотоцикла. Аппарат на всех скоростях ударился об него носовой частью. Неизвестный затрепыхался, пытаясь оттолкнуться и уйти в сторону. Однако боевой пловец не сбрасывал скорость.