Живой проект. Том 2

– Ну, так покажите, – Михаил непонимающе ожидал, пока управляющий соберется с мыслями.

– Миша, это важно и может повлиять на компенсацию страховой. Это… могло быть не аварией. Точнее…

– Я понял, – остановил Михаил директора Песок-2. Предположения, грозящие лишить компанию страховых выплат, не будучи уверенным в конфиденциальности разговора не следовало произносить вслух. – Я пришлю к вам юриста, Рудольф Викторович.

– Нет, Миша! Приезжай сам! Тебе нужно это… увидеть! И юриста возьми тоже.

Михаил молчал, глядя на вспотевшее лицо собеседника. Рудольф Викторович, не смотря на свой типаж, не был паникером. Настойчивость и отказ от объяснений интриговали и тревожили Михаила. Сегодня, сейчас ему особенно сильно требовалась ясность, но собеседник, судя по всему, был не в состоянии ее обеспечить.

– Хорошо, Рудольф Викторович, я буду у вас… – Михаил посмотрел на часы, – к утру.

Попрощавшись с директором станции, Михаил снова набрал руководителя юридического департамента.

– Юлия Владимировна, вы к ночи обещали проект предложения по работе живых проектов?.. – он сделал неопределенный жест рукой. – Надо придумать уже этому документу какое-нибудь название.

– Да.

– Подъезжайте после работы в аэропорт, в самолете обсудим. Мы летим на Песок-2.

– На сколько?

– Сутки, может двое.

– Хорошо. Миша…это уже не может ждать: мне не хватает людей.

– Я же включил это в бюджет на следующий год. Вы не можете подождать два месяца?

Михаил знал, что из-за навалившихся на «Живой проект» и корпорацию в целом проблем, юридическому департаменту категорически не хватает ресурсов. Юлия Владимировна говорила об этом на каждом собрании директоров, и каждый раз Михаил пытался оттянуть этот вопрос до бюджета нового года. Похоже, настал момент, когда тянуть дольше становилось неразумным.

– Нет, Миша…

– Попробуйте шире и активнее использовать LSS. Воспринимайте созданную в вашем отделе личность как подключенца. Скидывайте на нее задачи, как если бы это был ваш самый толковый сотрудник. До вечера.

***

Лариса Сергеевна ждала сына к ужину. Благодаря присущей ему пунктуальности хотя бы визиты Михаила она могла спрогнозировать. Она родила его, вырастила и воспитала, но так и не научилась понимать ход его мыслей, управляющие его действиями стимулы. Она давно перестала пытаться в чем-то убедить Михаила или выведать то, чем делиться он не стремился. Сейчас, когда она стояла у окна и сквозь тонкие корявые ветви вишни наблюдала за воротами, ожидая появление его машин, в памяти всплыл показательный момент из далекого прошлого.

Михаилу исполнилось двенадцать. Был очень теплый майский день. Он валялся на диване в гостиной с книжкой в руках и ломал глаза, поленившись включить свет. Отца дома не было… как обычно. Но они прекрасно знали, где он, и в любой момент могли увидеть его лично, в очках или голограммой… в общем, они не чувствовали себя покинутыми в этот субботний день.

– Что ты читаешь? – спросила Лариса Сергеевна.

Ее заинтересовало не название и не автор, а почему в его руках оказалась старая бумажная книга. Сказывалось влияние Петра и книга, наверняка, была взята из библиотеки его отца. Уже не в первый раз Лариса Сергеевна заставала сына в полутемной комнате с бумажной книгой и не в первый раз собралась напомнить, что Петр уже надел очки. Открыв было рот, она вспомнила ответ сына в прошлый раз: «Стоимость получаемого удовольствия выше, чем обойдется мне операция на глазах, мама… и Петьке тоже, когда мы будем работать вместе».

– Шекспир! – воскликнул он, будто вынырнув из воды. – Мама, это так здорово!

– Конечно, – без эмоций согласилась она.

– Великий поэт! Это просто гениально! Такой же гений, как отец, только поэт!

– Да нет, – мать махнула рукой. – Есть версия, что под псевдонимом Шекспира писало три человека. В чем же тут гений и величие?

Лариса Сергеевна не поняла взгляда сына, но он смутил ее. Предпочтя ретироваться, женщина покинула гостиную и не вспоминала об этом моменте много лет. Она вдруг поняла, что с тех пор ни разу не слышала от сына: «Мама, это так здорово!» и не видела, чтобы он еще когда-нибудь взял в руки художественную книгу.

Нахмурившись, Лариса Сергеевна обхватила себя за плечи. Вероятно, в обеденной зале было прохладно.

А ведь ему прочили славу и золото, – вдруг вспомнила женщина и сама себе подивилась. Если бы Михаил продолжил профессионально заниматься плаваньем, его ждали значительно более радужные перспективы, чем… Лариса Сергеевна резко отвернулась от окна. Она пыталась не думать о тонко сделанном намеке одного из друзей Крышаева. Ей сказали две цифры, и она не сразу поняла, что названы статьи уголовного кодекса. Что это обвинение будет незаконно, она понимала так же ясно, как и то, что семья ее никогда по закону и не жила. «Они собираются пришить моему сыну работорговлю и использование рабского труда?!» – спросила она позже у Крышаева требовательно и властно, на что он лишь улыбнулся: «Мы защитим его, Лара, но это будет непросто. Он слишком упрям, своеволен и несговорчив. Твое материнское влияние могло бы здорово помочь ему избежать неприятностей».