Живой щит

Расчехленные стволы грозно уткнулись в густо-синее южное небо.

Святой поднес к губам эбонитовый кружок ларингофона.

– Первый, поехали?

– Давай, Рогожин, газуй! – звучал искаженный помехами голос комбата.

Батальон покидал территорию закрытого военного аэродрома…

– Предельное внимание! Въезжаем в город! Предельное внимание! – вышел на связь подполковник Орлов. – Рогожин, засекай участки, наиболее уязвимые для нас. Возможно нападение на колонну!

– Первый, все понял! Пока все нормально! – Святой не отрывался от триплексов.

Город был пустынен и молчалив. Проезжая окраины, старлей видел сгоревшие дома, завалы из бревен, перекрывавшие выход на улицы.

– Продвигайся к пединституту! – приказывал командир батальона.

Его корректировал подполковник-гэрэушник:

– Площадь прошел?

– Да…

– Сворачивай налево!

В переговоры врывался Орлов:

– Седьмой, почему отстал? Дистанцию сохранять! Не растягиваться!

Колонна БРДМ десантно-штурмового батальона – зрелище устрашающее. Вереница бронированных машин с включенными подфарниками, рыскающими башнями с чернеющими стволами пулеметов, горящими красными хвостовыми огнями привлекала внимание горожан. То в одном, то в другом окне появлялось бледное лицо. Люди с надеждой смотрели на грозные машины, в которых сидели – нет, не советские, русские воины.

Погромы в городе длились уже два дня. Боевики «Ош аймагы» спровоцировали толпу на то, чтобы жечь дома узбеков и турок-месхетинцев. Юнцы орали националистические лозунги, мерзавцы попрактичнее грабили, садисты измывались над жертвами…

Центр был почти не тронут. Но улицы окраин превратились в сплошные пепелища и братские могилы.

– Товарищ старший лейтенант! Читали на доме? – спросил Серегин срывающимся от волнения голосом. Он вел БРДМ, изучая дорогу через приоткрытый смотровой люк.

– Ругань какая-нибудь? – скептически усмехнулся Святой.

– Не-а… – протянул Николай. – «Солдаты, миленькие, спасите нас…» Мелом написано, товарищ старший лейтенант!

– На дорогу смотри, Серегин! Поворот не пропусти…

– Мамочка родная!.. – запричитал спецназовец. – Озверели люди.

У здания пединститута головной БРДМ остановился. Подтягивались и остальные, заполняя пространство дымом отработанной солярки.

Невесть откуда вынырнули солдаты с красными погонами внутренних войск. Небритый офицер в замусоленном кителе, перетянутом портупеей, с открытой кобурой и болтающейся на ремне переносной рацией постучал по броне:

– Привет, десантура!

Святой выглянул наружу:

– Здорово!

– Подкрепление прибыло? – устало спросил офицер. Он исподлобья рассматривал Святого. – Поздновато! Курить есть?

– Держите, товарищ капитан! – Вездесущий Серегин подал смятую пачку «Примы».

– Елки-палки! – огорчился вэвэшник. – Поломал все сигареты! Одна труха. Ничего, сейчас самокруточку заделаем! Егоров, принеси листовок!

Солдатик в каске, постоянно съезжавшей ему на глаза, юркнул за спину капитана. Секунду спустя он уже нес стопку белых листов.

– Куда столько, Егоров?

Капитан достал один листок, аккуратно ссыпал в него табак из пачки и мастерски скрутил «козью ногу», какими тешились русские воины еще на позициях под Сталинградом и Курском и даже раньше – под Перемышлем и Сморгонью.

– Хорошо! – От блаженства капитан присел на корточки, прислонился спиной к колесу БРДМ.

– Покажи, что у тебя? – Святой подозвал солдатика в великоватой каске.

– Дай лейтенанту, Егоров. Пусть поизучает! – донесся сквозь клубы дыма голос капитана.

Святой держал в руках листовку, пробегая взглядом текст:

«…в торговле и общественном питании узбеков и русских руководителей заменить киргизами;

– в магазинах, быткомбинатах, парикмахерских, ресторанах принимать на работу киргизов;

– работающих в системе автотранспорта, техобслуживания, дорожно-транспортных службах, участках, хлебозаводах, заводах, ЖБИ, заготконторах, работников железнодорожного транспорта русских и узбеков довести до минимума и в большинстве заменить киргизами;

– добиться, чтобы в животноводстве и сельском хозяйстве работало больше узбеков и русских;

– если узбеки и русские спокойно не могут жить на киргизской земле, пусть уезжают!

«Ош аймагы»

– Эта подтирка по всему городу расклеена! – подал голос капитан. – Вы в пригороде улицы перекроете?

– Не знаю! – ответил Святой. – Командир решает!

– Я к обкому! Снова митинг начинается! – Капитан созвал солдат, махнул на прощание рукой и скрылся.

– Товарищ старший лейтенант, к комбату! – Незнакомый сержант, запыхавшись от быстрого бега, передал приказ и повернул обратно.

Святой поспешил за ним.

Около Орлова уже собрались офицеры и несколько местных деятелей, подъехавших на легковых автомобилях.

– Рогожин, поступаешь в распоряжение подполковника Дронова! – коротко бросил Орлов. – Виноградов в курсе.

Гэрэушник подхватил Святого под локоть:

– По машинам, лейтенант!

– Как? Мы не останемся в городе? – спросил взводный. Ему не хотелось отрываться от своих, а тем более подчиняться Гоблину.

Подполковник энергично затряс головой:

– Возьмем под охрану стратегические склады. Бункера тридцать километров отсюда. На северо-западе… Выводи машины на Ферганское шоссе. Поедешь по указателям! Я следом…