Живой (СИ)

— Очень удачно он на нас вылез, и боеприпас использовал с ЭМИ-начинкой. Вырубил все камеры. Но то, что снаряд в тебя летит, они совершенно точно засняли. На какое-то время должны отстать. Я сейчас попробую достать снайпера, засёк его. У тебя есть минут десять, потом начинай движение. Отдыхай.

Голос замолчал.

Перед глазами мелькали значки оповещений. Я лежал и мелко хихикал. Кажется, я сейчас поеду крышей… Мвахаха…

Я заржал. Громко, заразительно. Шлем усиливал этот смех и разносил его по перрону, куда приехал наш монорельс.

Терпсихор, сука, ты просто великолепен!

Дамы и господа, глава подошлка к концу, делитесь впечатлениями))

Глава 12

От моих запасов биоматерии осталось три пакета и заправленная аптечка внутри.

Я бы сказал, что от моих нервов остались только воспоминания, но ком почему-то был уверен, что это далеко не так. Система утверждала, что мой организм полностью здоров. Я встал на ноги и пошёл в кабинку монорельса. За одеждой и винтовкой.

И теперь главный вопрос: а что делать дальше? Терпсихор инструкций не оставил. В кои-то веки я сел и подумал, примерно минут пять, но мне хватило. Что у меня есть? Супершлем и условная невидимость. По крайней мере, надо мной не висело облако камер. А это идея! Найти дыру, забиться в неё поглубже и сидеть, стволом наружу. Единственный выживший попробует меня оттуда достать и потом бабах… Дальше воображение почему-то подкидывало картину, как Хмурый бармен, Усатый коп и инспектор Даррелл торжественно поднимают бокалы с шампанским. Празднуют.

Как я успел понять, состав групп определяется не рангом, а уровнем человечности. То есть, по тяжести совершённого преступления. И моя чудовищно низкая человечность — и есть причина, почему меня сунули в группу с такими монстрами. У меня сейчас человечность болталась в минус трёхстах тысячах. То есть, это как если бы я убил семь с половиной тысяч копов. Охренеть. А значит теперь мои противники те, кто устроил нечто… апокалиптичное. Пещера и потные пальцы на курке не проканают. С сожалением я отказался от этой идеи. А вот что можно сделать ещё? У меня есть супершлем, нет облака камер… Так что я могу залезть повыше и посмотреть, где уже кто-то умер. Ведь трупы — это ценные эволюции и лут!

— Шлем, маршрут подъёма! — надеюсь, умная электроника поймёт мой запрос.

Так оно и вышло: шлем подкрасил куски скалы, по которым я даже смог бы подняться. Только перед этим пришлось окунуть яркую одежду в грязи. Ведь скалы то тут, то там покрывал грязно-ржавый мох, а изображать из себя мишень — это… ну такое.

Грязь замечательно покрыла всё «фестивальное» оборудование. И я реально загрустил об обычной форме. Она-то хоть давала реальную маскировку.

Так что весь перепачканный и замёрзший я лез покорять скалы.

Всё оказалось не так чтобы плохо. Я умудрился подняться почти на два десятка метров, как обнаружил прискорбный факт.

— Сука!

Ага, это я так приветствовал известие о том, что одежда имеет функцию самоочистки.

А ещё рядом со мной появилась первая камера. Я сделал жалостливую рожу.

— Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо меня выдавать! У меня всего четыре кило целебной жижи!

Наверно, мужик без лица, который жалобно стенает и пританцовывает, впечатление произвёл. И камера послушно опустилась.

Как будто этого было мало: со стороны спины послышался тонкий свист. Я как раз залез на очередной уступ, и там, где я проходил, ничего не было, а значит…

Свист повторился.

— Привет, Терпсихор! — по логике никто другой там свистеть не мог.

Но на скальном уступе оказалось странное механическое существо. Четыре многосуставчатые лапы. Тело напоминает банан. На черенок этого банана кто-то насадил ещё один банан, но поменьше, и тот свой конец раскрыл тремя лепестками. Как радар. Десяток тонких проволочных жгутиков. Вибрируют. Видимо, они и издают свист.

Существо плавно двигается.

Альдарион.

Один из многочисленных обитателей Ока Титанов.

В момент сотворения Ока Титанов Архитектор выпустил в этот мир удивительных представителей кремниевой жизни. Они не возникли случайно, но их существование подчиненно законам эволюции. Существует бесчисленное множество видов этих странных существ.

Дружелюбен.

Не съедобно.

— Ах вот ты какой, помпейский механизм, — разглядываю механоида.

Он уже сложил пасть, или что это у него, и рассматривал меня через окуляр камеры на лобешнике. Камера, судя по всему, не единственная, так как существо уверенно перемещалось даже в мёртвых зонах.

Известность росла с нехорошей скоростью. Интересно, во что это я опять вляпался.