Живой Сталин. Откровения главного телохранителя

Любопытную историю рассказал нам секретарь обкома Ижевского… Не Ижевского, а, простите, Удмуртского обкома. Чикин был такой. Очень интересный человек, первый секретарь. Во время войны ему вдруг позвонил Сталин. И говорит: «Здравствуй, это Сталин. Нам, – говорит, – нужны винтовки. Сколько ты можешь срочно сделать?». В течение, не помню, месяца, что ли… Чикин спрашивает: «Сколько нужно?» – «Очень много. Сколько тысяч можешь сделать?» Я забыл, какую он цифру назвал. А Сталин сказал: «Нет, это смехотворно мало». И назвал цифру в пять или шесть раз больше. И Чикин отвечает: «Товарищ Сталин, извините, но это невозможно». Тогда, по его словам, Сталин сказал (он Швернику рассказывал, мы вместе сидели за столом): «Ты знаешь что, сам от себя не говори. Ты поди, спустись, усади своих рабочих, инженеров, техников и передай им, что Сталин просит рабочих завода вот такое количество винтовок в такой-то срок изготовить… Послушай их, держи совет, а потом доложи мне». Он ответил: «Понятно, слушаю, товарищ Сталин». Пошел вниз, собрал рабочих, инженерно-технический персонал… Когда отдельные вопросы сразу не могли решить, то отправляли специалистов разобраться на месте. Подвести базу надо было, рассчитать время, ресурсы. Короче говоря, они долго совещались. И в конце концов рабочие сказали, что могут сделать. Решили, что все будут днем и ночью находиться на заводе, пока не выполнят задание. Чикин доложил Сталину. Тот засмеялся и сказал: «Ну вот, видите. Рабочие, оказывается, знают лучше, чем мы». Потом Чикин ему ежедневно докладывал о ходе выполнения. Он жил и спал на заводе.

Вот такой интересный человек был. Мы с ним ездили еще в глубинку. В Глазов, что на самой границе автономной республики. Такие дороги, что туда еле «виллис» пробирался (мы на трех-четырех «виллисах» поехали). И меня что удивило: этого секретаря обкома в любом колхозе знали в лицо и по имени-отчеству. Говорили так, что видно было: он там бывал не единожды.

– Вот как работали!

– Да. Так работали. Это в сорок третьем году. Вы Лаврентия об этом спросите. Он много лет работал со Шверником, а также с Косыгиным, Кагановичем, Малышевым. Вся документация по эвакуации прошла через его руки…

Шверника я вижу ежедневно во сне двадцать пять лет. Ежедневно во сне! И сейчас вижу, как я уже говорил, в неделю раза два. Вот клянусь детьми, внуками! Два раза в неделю я его во сне вижу обязательно. И охраняю. Все охраняю! Власик мне однажды сказал: «Бичиго, я только оденусь, только сяду завтракать, все думаю, хоть бы скорей пришла ночь». – «Почему?» – «Я Сталина во сне увижу!» Вот так были преданы люди…

– А кто по национальности был Шверник?

– Русский. Фамилия его Шверников, знаете, псевдонимы… «ов» отпало, и получилось «Шверник». Жена его украинка была. Мария Федоровна. Бывший партийный работник. У нее кличка была Маруся Белая. На кладбище она под этим именем лежит. Властная женщина. Калинина однажды отчитала… На каком-то приеме…

Рузвельт и Черчилль

– После Крымской конференции Сталин вызывает моего отца и говорит: «Саша, я хочу тебе поручить большое дело. Когда Рузвельт здесь был, он в разговоре мне обещал, что после победы приедет к нам отдыхать. Я хочу подготовить все условия для того, чтобы у него был выбор. Поэтому создадим Управление госдач при Главном управлении охраны, ты пойдешь туда управляющим. Туда войдут Ливадийский дворец, Юсуповский и все, что тебе понравится в Крыму. Надо дать возможность выбора Рузвельту. Вот он пожелает выехать из Ливадийского дворца куда-нибудь, но поскольку он больной и ему трудно передвигаться, нужны промежуточные станции, где он мог бы остановиться на несколько часов или на день-два». Сталин дал отцу такое указание. Отец поехал. Создалось управление, все это делалось под видом того, что готовится дача для отдыха Сталина. О подлинных причинах никто не должен был знать. Сталин сознательно шел на это.

– Рузвельт был очень жесткий человек…

– Да, очень жесткий… Ну, у Сталина с ним сложились хорошие отношения, правда, у них были кое-какие размолвки, насчет сепаратных переговоров американцев, Даллеса, с немцами…

– Георгий Александрович, вы встречались и находились рядом с Черчиллем, какое он производил впечатление как человек?

– Крепкий мужик был, крепкий… Когда смотрел на вас, такое ощущение было, что он вас пронизывает взглядом, всю вашу душу видит. Причем он так нет-нет и задержит взгляд на человеке. Но когда о Гитлере заговорил, так ударил по столу, что показалось, этот стол развалится. Аж пена у него изо рта шла… Это – фигура…

– А когда ездили туда со Шверником, вас как представляли?