Живой товар

Сейчас перед ним стояла задача немедленно и успешно вытащить из ловушки Лягушонка. Тем более в сообщении тот намекнул, что все выведал и имеет при себе все необходимые материалы. Для окончания дела оставалось немногое — только их получить.

Но как его спасать, если своих боевиков у него просто нет? Да раньше они и не нужны были — прежде никогда не впутывались ни в одно такое дело, из которого только мальчики с оружием могут найти выход. И не планировалось таких дел, и не ожидалось…

Приходилось идти на неприятное и коммерчески рискованное решение — просить о помощи заказчика нынешнего расследования. У того, конечно же, бойцы найдутся, и он не откажет — в конце концов, для них же работа делается, ради них люди жизнью рискуют! Вот только при расчете этот пират цену подрежет, как пить дать. А куда деваться? Не выручишь Маугли с его источником — вообще ни копейки не получишь…

И Иван Иваныч скрепя сердце набрал домашний номер телефона человека, известного под кличкой Слон. Мало кто знал этот номер, о здоровье поболтать по нему не звонили, и Слон ответил немедленно. Выслушал, поохал — серьезное, дескать, дело, но конечно, конечно. Выспросил в подробностях точное место, еще ряд деталей и попросил сорок минут на сборы и на дорогу.

Потом Иван Иваныч доложил Петру Петровичу — хоть постфактум, а доложить надо. Тот вздохнул, с вынужденным решением согласился, подумал еще и добавил:

— Так, друже. Двигай и сам туда. Особо не торопись, но и не затягивай. Постарайся подгадать сразу после разборки, чтобы наш человек без тебя перед клиентом не оказался. Деловое партнерство, взаимопомощь — это все хорошо, но береженого Бог бережет. Результат к заказчику должен попасть только через нас с тобой!

Иван Иваныч посмотрел на часы, дозвонился до Маугли и приказал въехать на территорию Садов ровно через тридцать три минуты, а там гнать прямо к его домику и постараться найти укрытие.

И еще раз Иван Иваныч поднял телефонную трубку — через десять минут верный Андрюша на «девятке» подберет его у подъезда. Отсюда до места — минут пятнадцать, можно будет чуть подождать и появиться в нужный момент…

* * *

Две машины — это уже серьезно. Понятно, как он заметил: темно, поэтому свет фар отлично виден.

Я решила проверить, насколько он уверен в этом.

— Первая — это «пятерка», ты говорил. Не мне, правда. А вторая какая?

— «БМВ» вашей фирмы, темно-синяя.

— Ты и цвет разглядел?

— Да. Я ее уже видел раньше.

Во глаз!

— Куда мы теперь?

— Пока неясно, надо ждать указаний…

Мы приближались к перекрестку. Он щелкнул каким-то рычажком на руле и сдвинул машину к правому краю дороги, как будто собирался свернуть в переулок. Мне стало не по себе, там было совсем темно. Светофор впереди переключился с зеленого на желтый — и тут Дима резко газанул и рванул прямо через перекресток вперед.

Я оглянулась: те две машины пролетели следом за нами уже на красный.

— Обнаглели, заразы, — буркнул Колесников себе под нос, обогнал какую-то небольшую машинку и чуть сбавил скорость, пристроившись у нее перед носом. Ехал он в сторону центра.

— Слушай, по-моему, ты что-то делаешь не так, — осторожно заметила я.

— Как раз так, держусь освещенных улиц и стараюсь все время быть возле какой-нибудь машины. Надеюсь, они поостерегутся на глазах у свидетелей на нас кидаться…

Он еще сбавил скорость. Та маленькая машинка сердито бибикнула и обогнала нас. А преследователи тоже поехали медленнее — не приближались, но и далеко не отпускали.

Впереди показалось ярко освещенное место — возле отеля «Европа». У края тротуара горели фонари, стилизованные под старину, — многогранные такие, под крышечкой. К бордюрному камню были приткнуты носом иномарки одна другой шикарнее. Вот какой-то до невозможности лаковый, обтекаемый и весь темный автомобиль сдал задом и медленно пополз к дверям ресторана. И тут Дима резко свернул и ткнулся на его место.

Преследователи медленно-медленно проехали мимо и остановились впереди, довольно далеко — ближе места не было.

А к нам тем временем кинулся раскормленный жлоб в фуражке и ливрее — морда чуть не лопается и на-а-глая…

Наклонился к открытому водительскому окну:

— Освободите стоянку, здесь места зарезервированы!

Димка покосился на него, ткнул зеленую бумажку чуть не прямо в зубы и бросил каким-то совершенно барским тоном — я от него такого никогда не слышала:

— Пшел вон…

Жлоб закланялся по-холуйски и отошел, на ходу преображаясь снова в наглую высокомерную скотину.

— Что ты ему дал?

— Десятку.

— Ничего себе!

— Нам эти несколько минут дороже. А деньги шеф дал на расходы.

Мне за такую десятку два дня по двенадцать часов вкалывать — а у него это на карманные расходы, холуям на чаевые! Хотелось мне ему сказать пару теплых, но посмотрела на него — и осеклась. Вдруг поняла, что он не уверен, успеет ли израсходовать то, что дал шеф…

Мы сидели молча — и мне постепенно становилось все страшнее.

Наконец тишину прервал очередной квак мобильника — я и не заметила, что Колесников уже несколько минут держит его в руке.