Живой труп. Часть 2 (СИ)

   - Да нравился! Он красив, остроумен, галантен. И вообще женщине льстить внимание. Вспомни, как ты на Лизочку косился!

   - Ну, это совсем другое!

   - Да нет, дорогой, тоже самое! Давай и про заведение мадам Чанг вспомним!

   - Да мы там только напились вусмерть! - крикнул Александр, окончательно переходя в оборону.

   - А почему я должна верить?!

   На самом деле он действительно говорил правду. Весело отметив в мужской компании китайский Новый год, они каким-то образом оказались в квартале красных фонарей. Александр помнил только, как развалившись на восточном диване, наблюдал за танцами девушек в слишком прозрачной для китайской традиции одежде. Потом курили какую-то гадость, от чего совершенно потерял связь с реальностью. Под утро очнулся на том же самом диване и в полном одиночестве. Жене это похождение откуда-то стало известно. Объяснение тоже было тяжелым, но она тогда поверила и простила. И сейчас накал постепенно спадал. В завершении, положив ему на грудь руки, Анна устало произнесла:

   - Ну, куда мы с тобой друг от друга! Ты только глупостей не смей делать, а то развоевался. Секундантов ему подавай!

   - Пусть убирается, и забудем про это, - пообещал Александр.

   - Поклянись, что никаких дуэлей! - не унималась супруга.

   Александр пообещал, хотя и не был уверен, что все пройдет без последствий. Грань, до которой дело можно было уладить миром, он, похоже, переступил.

   Под утро все-таки удалось уснуть. Сквозь сон он слышал, как Анна пошла кормить Машеньку, но окончательно проснулся, когда стрелки настенных часов приближались к девяти.

   Дверь в спальню Николя оказалась широко открытой, самого его там естественно уже не было. За завтраком супруги о ночных событиях больше не вспоминали. На лице Анны лежала печать усталой умиротворенности. А Александр, чувствовал себя, как после тяжелой болезни, когда силы подорваны борьбой с недугом, но уже есть ощущение, что кризис миновал и ты идешь на поправку. К двенадцати часам нужно было попасть в уездный центр на собрание товарищества, и он с трудом заставил себя сеть в раскаленную на солнце машину.

   В арендованном актовом зале земской школы собралось около полусотни человек. В основном это были главы крепких крестьянских хозяйств. Почти всех Александр знал лично и со многими поддерживал хорошие отношения. Но, когда выбирал где сесть, сработал сословный инстинкт. Пройдя через зал, он проследовал в правое крыло, где среди серых и сиреневых мужицких косовороток выделялся беловоротничковый островок представителей малопоместного дворянства. Свободный стул оказался рядом с Малининым. Пожав руку, Александр шепотом поинтересовался, как они вчера добрались до дома:

   - Добрались, с Божьей помощью! Пелагея моя все ахала, что до темна засиделись. Под каждым кустом беглые злодеи виделись, - также тихо ответил Иван Никанорович.

   - Кстати, рады были познакомиться с вашим другом. Интересный молодой человек! - добавил он, но видимо заметив, как напряглось лицо Александра, не стал развивать тему.

   Собрание вскоре началось. Петр Иванович Добрыня, уже много лет возглавлявший товарищество, поднялся на сцену в сопровождении коренастого крепко сложенного брюнета, в дорогом не по погоде плотном костюме. Из кармана двубортного пиджака незнакомца выглядывала золотая цепочка мобильника представительского класса, белизну рубашки оттеняла черная густая борода. Судя по одежде и манере держаться, незнакомец явно принадлежал к купеческому сословию и был представителем кавказкой диаспоры. Подтверждая это, председатель товарищества объявил:

   - Господа, прошу любить и жаловать! Амаяк Ашотович Даломян, купец первой гильдии. Пришел к нам с интересными предложениями.

   Речь господина Даломяна была очень эмоциональной. Казалось, он сам накручивает себя борьбой с невидимым оппонентом. В отдельные моменты обрамленное черной бородой лицо даже наливалось гневом, а темные кавказские глаза грозно буравили зал, выискивая несогласных. Сама же суть предложений была довольно проста. Возглавляемая им компания собиралась открыть в уезде цех для производства консервированных овощей. Чтобы загрузить предприятие сырьем, от местных производителей требовалось значительно увеличить площади посадки огурцов, томатов, зеленого горошка. Кроме этого, предлагалось перейти на заграничные, наиболее подходящие для промышленного консервирования сорта.

   Обсуждение тоже было эмоциональным и бурным. Предложение увеличить производство овощей прямо в этом летнем сезоне отвергли сходу. Вновь посаженные помидоры и огурцы, несмотря на горячее желание Амаяка Ашотовича, просто не успели бы вырасти. По поводу зарубежных сортов у многих тоже были сомнения. Приживутся ли они на этой почве и в этом климате? Но главным контраргументом стали предлагаемые оптовые цены.

   Слушая возражения, гость все больше кипятился. Еще чуть-чуть и дело могло дойти до рукопашной, но председатель, взяв слово, прекратил дебаты. Поблагодарив Амаяка Ашотовича, он заверил, что предложения очень интересны, но все нужно детально обдумать и обсудить. После чего раздал проекты типового договора и закрыл собрание.