Живой ты не вернешься. Книга 1

С миской я рассталась неохотно. Есть уже не хотела, наоборот, сдерживала тошноту от сытости, но глаза продолжали пожирать плавающее в похлебке мясо. Мора полезла в карман платья, достала оттуда что-то, зажав в кулаке, и протянула мне. На ее раскрытой ладони блеснула округлая пластина амулета, покрытая спиралевидными рисунками. Его я из тайника и умыкнула, при мне был.

– Твое, – сказала она вполголоса.

– Не мое, – призналась я, – нашла. Его в Пустошах и искала, то есть не совсем его, а…

Я запнулась, и Мора закончила за меня:

– Ответ. Ты искать ответ.

Кажется, она понимает меня лучше, чем кто-либо. А ведь говорить на чужом языке ей наверняка непросто. Надо стараться выбирать слова попроще.

Ведьма настойчиво ткнула амулет мне в руку, пришлось взять. Он мерцал магическим контуром, причудливо встроенным в железокаменное нутро.

– Это принадлежать моя внучка. Давно. Небесный камень.

– Ваша внучка, она как я?! – вырвался возглас.

– Нет, – Мора улыбнулась, обнажив желтые зубы, – девочка вырасти хороший, нежный, тихий.

Ясно, какого тут обо мне мнения. Сама заслужила, начав знакомство с массового оглушающего заклинания. Хотя сомневаюсь, что многое изменилось бы, веди я себя прилично… Но какой смысл об этом рассуждать? Все случилось как случилось.

– У нее сила, подобная моей? – выразилась я точнее.

– Была. – Улыбка сползла с губ ведьмы, глаза затопила тоска. – Ива звать. Он ее убить.

– Велизар?.. – голос дрогнул. – Главный у тех магов, что вторглись в ваши леса.

– Он, да.

И в Пустошах успел переходящую найти! Я стиснула в пальцах амулет, и неровные края впились в кожу, оцарапав ее. Ладонь разжалась, он выпал. Странный, красивый, непонятный. Но я близка к разгадке, как никогда прежде.

– Когда она умерла?

– Когда ваш император захотеть наш лес и послать первых.

Выходит, около восьмидесяти лет назад. Тогда освоение Пустоши и началось – потихоньку, с мирной разведки отдельными экспедициями. Годами позже пришла армия наших магов, все переросло в противостояние с местными, закончившись ничем. Велизар же разведал не только лес… Ива что, у него первой из нас была? И вскоре он ушел из Ковена магов, основав Культ. Здесь есть связь?..

Голова загудела, я дотронулась до виска, стараясь мягким касанием магии унять боль. Пусть до конца от падения не оправилась, надо сосредоточиться. Не зря я сюда приехала, пять лет блужданий в потемках наконец вывели на свет. От нетерпения потряхивало, будто завеса тайны собиралась приоткрыться, указав путь к спасению. Впервые передо мной человек, которому что-то известно!

– Вы знаете, почему Велизар ее убил? Он охотится и на меня. Было еще три девушки, они тоже мертвы из-за него. Я хочу…

– Пойти спать, – перебила Мора. – Кто мало спать – мало соображать.

Справедливо. Но что, если другого момента не представится?

– Ты в безопасность здесь у меня, – уверила она. – Никто чужой не прийти. Завтра будут слова. Я не держать тебя и не гнать. Или ты к свой комендант хотеть?

– Он не мой… комендант. Обманом в крепость пробралась.

– Не твой, а тебя искать.

Думает, небось, что я его вероломно с волками бросила. Впрочем, какая разница, что Северин думает? Обо мне – точно ничего хорошего. Неделя прошла, получил уже ответ из южной Академии и понял все. Ну как все, вопросов у него только прибавилось… Отвечать на них желания не было. Уверена, он провел расследование и выяснил, с чего один целитель внезапно отравился, другой перепил, а у третьей редкие травы испортились. Отряд должен был обнаружить мою лошадь и вещи, без которых выбираться из Пустошей проблематично. Скорее всего, решат, что самозванка сгинула в диких лесах.

Считаться мертвой было удобно, но отчего-то кольнула совесть. Северин примчался мне на помощь, ввязался в заведомо неравный бой, едва под смертельное проклятие не угодил. Все ради моего спасения, а получится, что усилия были пустыми. Но это не повод давать знать, что я в порядке. Он упертый и не отстанет, а рядом со мной опасно, убедилась. Пусть держится от меня подальше.

Мора показала мне, где что в доме. Поменяла солому в настиле на свежую, напоила лечебным отваром и ушла, унеся догорающую лучину. Комнатка погрузилась в темноту, столь плотную и осязаемую, что, казалось, ее можно потрогать руками. Я не стала. Не любит она меня, ну и заявления… Она что, живая? Не знаю. Главное, что живая я, до сих пор. Постараюсь сделать все, чтобы так оно и оставалось.

Утро ворвалось яркими лучами и щебетом птиц. Спросонья не сразу сообразила, что это за место и как я сюда попала. Боль в ребрах живо напомнила, что вскакивать с настила чревато, пришлось лечь обратно и отдышаться. Второй раз я встала осторожнее, затейливо завернулась в одеяло. Сделать из тряпки подобие платья не проблема для девушки, пять лет прожившей на юге. Там мы часто таким развлекались, потом попадало за снятые с окон под это дело занавески. Липкий пот заливал глаза, все мечты были о том, чтобы умыться, а лучше помыться.